Тебе, Победа!

— Ложись! — во весь голос гаркнул Йон, дергая Мартенов за руки. Они кубарем скатились под настил терминала, и в ту же секунду над залом грянули пулеметы — аж уши заложило. Через перила с диким воплем перелетел человек и рухнул головой вниз в трех метрах от них; его ноги в грязных солдатских бутсах резко дернулись, едва не достав коваными каблуками до спины, и бессильно упали. Это был один из давешних мужичков в зеленом, и он был мертв. Крупнокалиберная плазмогенная пуля, при вылете из ствола пулемета обратившаяся в комок перегретой плазмы, пробила его насквозь.

Клю едва не вырвало. Реми, которому и самому уже случалось убивать своих врагов, только зубы сжал. Йон снова схватил их за руки.

— Вон туда! Вдоль настила! Пригнитесь! — почти неслышно в общем грохоте закричал он.

Рев и вой сотен людей, грохот пулеметов и завывание сирены яростно сотрясали зал прибытия. Пробежав несколько десятков метров — пулеметная очередь осыпала их раскаленным щебнем и серой бетонной пылью — они свернул куда-то, проскочили, все еще пригибаясь, под какой-то лестницей и внезапно очутились в широком коридоре, перегороженном обшарпанными, но явно пуленепробиваемыми прозрачными дверями. Йон ткнулся в них — дверь открылась. Они вошли.

За дверями адский грохот и крики были совсем не слышны. На них уставилось несколько десятков глаз.

Клю поспешно одернула куртку и дотронулась рукой до парика — не съехал ли.

Перед ними был широкий коридор, перегороженный обычным постом регистрации — они оказались позади поста, и четверо полицейских обернулись к ним со своих мест. За перегородкой виднелись какие-то мужчины, женщины и дети, вглядывавшиеся в них.

Один из полицейских, коренастый, плотный блондин, встал, подошел к ним и козырнул.

— Сержант Гутман, — не очень разборчиво проговорил он. — Документы, пожалуйста.

Долго изучал из билеты, паспорт Йона и студенческие карточки Мартенов, и наконец спросил:

— Почему здесь выходите, а не через терминал? Там что, опять беспорядки, что ли?

— Да, сэр. Еще какие, сэр, — отозвался Йон.

Сержант выглянул в зал. Пулеметы уже затихли, но сирены, свистки и вопли говорили сами за себя. Полицейский повернулся. Видно было, что нарушаются какие-то правила, но в то же время скандалить сержанту вовсе не хотелось. Он поколебался, переглянулся со своими — и вернул документы.

— Можете выйти здесь. Тут, собственно, визовой пост, но ладно… идите. Там, дальше, автостанция. Только автобусы теперь не ходят.

— Спасибо, господин сержант. — Йон сделал незаметное движение, и в руке полицейского оказалось нечто. Тот, нахмурившись, поднял ладонь, осмотрел полуцехин и пробурчал: «ну, зачем это…», однако монету спрятал.

— Поймаете попутку, скажете, от капитана Гутмана. — Полицейский улыбнулся. — Это брательник мой. Он в транспортной полиции замначальника управления. От него они кого хочешь хоть в то полушарие свезут.

Йон как можно благодарнее улыбнулся.

— Спасибо.

— Да не за что. Книжку-то я вашу читал, господин Лорд, — вдруг добавил полицейский. — Хорошая книжка. Ну, идите.

Йон, Реми и Клю вышли через основной проход поста; толпящиеся вокруг люди расступились, то ли со страхом, то ли с уважением провожая их глазами.

— Миранда Лахути, — выкрикнул полицейский из-за стойки.

— Здесь я, здесь, — к стойке рванулась какая-то женщина с крохотным мальчиком на руках.

— Вам предоставляется выездная виза, — крикнул полицейский. По толпе пронесся взволнованный, завистливый гул. Лорд и Матрены выбрались из толпы, и тут наперерез им бросилась светловолосая, крепкого сложения девушка в джинсах и черной, прямого кроя кожаной куртке.

— Господа, подождите. Господа!

Йон хотел было идти дальше, но Клю дернула его за рукав:

— Ну подожди!

Девушка подбежала к ним. Ростом с Реми и такой же комплекции, она обвела путешественников взглядом и сказала:

— Господа, помогите мне выбраться отсюда. Мне не дают выездную визу.

Йон хотел было спросить, какое, собственно, к этом у отношение имеют они, ну тут за рукав его дернул Реми:

— Йон. Мы должны помочь.

Клю взглянула на брата. Глаза Реми, устремленные на светловолосую незнакомку, сияли, но губы были плотно сжаты, и все лицо выражало решимость. Клю перевела взгляд на Йона. Тот был в растерянности.

— Йон, — как можно мягче сказала Клю. — Йон, милый. Мы должны помочь.

Йон с отчаянием перевел на нее глаза.

— Я вас-то не знаю, как вытащить из всего этого. Ну хорошо. Идемте, барышня. Багаж есть?

Девушка молча встряхнула рюкзаком, висевшим на плече.

— Зовут-то вас как?

— Ирам Талахвиэ.

— С Ашдола, — полувопросительно сказал Йон.

— Да. Как вы догадались?

— У вас астлинское имя. Ну, идем. Ирам, вы не знаете, где консульство Конфедерации?

— Земное консульство? Совсем недалеко. А зачем?

Йон кивнул на Клю, на Реми — и тут широко раскрыл глаза: Реми уже держал новую знакомую за руку, причем без всякого напряжения или смущения — просто держал, и девушка, видимо, восприняла это совершенно естественно. Вот так Реми, подумал Йон и продолжил:

— Они конфедераты, но у них нет паспортов. Попробуем получить в консульстве. Ирам, а у вас есть документы?

Девушка кивнула.