Тебе, Победа!

Торпеда была уже совсем низко; минута — и она повисла над площадкой, затем тихо качнулась, лязгнула о бетон и замерла. Люк толчком поднялся, и из чрева торпеды спрыгнул на просохший бетон невысокий, поджарый молодой человек в черном космофлотовском комбинезоне, коротко стриженный, веселый и доброжелательный. Глаза у него были невиданного зеленого цвета, как у академика Ловано на фотографии в комнате Реми.

— Здра-а-асте, — пропел он, протягивая руку.

— Здравствуйте, — смущенно сказал Реми. Ему не часто приходилось наяву видеть незнакомых людей, поэтому он несколько оробел. А вот Клю нисколько не смутилась, когда переселенец элегантно поцеловал ей руку — весело засмеялась и сказала:

— Ой, чудо какое! Так делают, да? Вы нас простите, мы тут дикари. У вас есть багаж? Давайте, мы вам поможем. Пойдем в дом, хорошо? Мама с папой уже встали, завтрак готовят.

Очарованный Дж. Смит засмеялся.

— О, какой у меня багаж! — Он нырнул в люк и вытащил большой космофлотовский рюкзак и белый пластиковый контейнер размером с чемодан. — Вот и все. — Гость захлопнул люк и поспешно отступил от торпеды. Модуль ожил. Нос его приподнялся, стальная сигара оторвалась от бетона и устремилась в небо, а Дж. Смит, улыбаясь, оглядывал младших Мартенов. — Ну, я готов. Честно говоря, помираю с голоду.

Оттаявший Реми оживленно сказал:

— Эта проблема решается в два счета. Давайте, я помогу.

Он наклонился было к белому контейнеру, но Дж. Смит, чуть не подпрыгнув, возопил:

— Тихо-тихо-тихо! Это — осторожнее! Ой! Извините. Это дом-развертка. Он мне стоил бешеных денег, и я все боюсь его раньше времени активировать.

Кончилось тем, что он все же доверил Реми нести свой драгоценный дом, сам взгромоздил на себя гигантский рюкзак, и они втроем зашлепали к станции.

— У вас весна, — возбужденно говорил Дж. Смит, оглядываясь. — Как у вас тут чудесно. Что, тут повсюду такие пейзажи?

— На ближайшую тысячу километров — такие, — ответил Реми. — У нас правда хорошо. Вам понравится.

Дж. Смит искоса глянул на Клю, смутился и опять затараторил:

— Я, честно говоря, не подозревал, куда лечу. Я выбрал этот мир наугад, специально не глядя, и не подозревал, что у вас тут так здорово. Просто замечательно.

Они поднялись на крыльцо и вошли на террасу, где рука об руку ждали гостя Моник и Александр.

— Здравствуйте, — просто сказал Мартен-старший, пожимая руку Дж. Смиту и помогая снять рюкзак. — Я Александр Мартен, это моя жена Моник.

— А мы забыли представиться, — сказал Реми. — Я Реми Мартен, а это моя сестра Клю.

— А-хха-а, — протянул гость. — А меня зовут Йонас Лорд.

Лица Александра и Реми моментально вытянулись.

— Я не хотел в эфире называть свое имя, — сказал Йонас Лорд. — Я здесь не совсем по своей воле.

Александр вздохнул.

— Ну и ладно. Расскажете нам, что захотите, ладно, Йонас?

— Йон. Просто — Йон.

— Хорошо, Йон. А я тогда — Алекс. Идемте завтракать.

За столом Йонас Лорд был необычайно любезен, жизнерадостен и говорлив, и Мартены с удовольствием его слушали. Он рассказал им свою историю — весьма весело, и Мартены смеялись его шуточкам от души — рассказчик он был необычайный. Впрочем, про себя они заметили, что в самой истории ничего особенно забавного не было.

Йон родился двадцать шесть лет назад в Космопорте Галактика, столице Империи Галактика. Космопорт — своего рода рукотворная планета, только населенная изнутри, а не снаружи — столетие за столетием разрастается вширь в полутора световых годах от Солнечной системы, превратившись за полторы тысячи лет своего существования в одну из двух — наряду с Землей — метрополий Галактики. Йон вырос там, там учился, закончил Галактический Имперский университет по специальности «история галактической экспансии» и стал журналистом — довольно известным, поскольку обладал кое-какой, по его словам, борзопискостью. Пройдя через несколько космопортовских популярных газет, Лорд попал в известный всему человечеству — и Империи, и Конфедерации Человечеств, и независимой Периферии — еженедельник «Экспансия». Он писал, писал и писал — и в два года стал весьма известен и популярен. Но подлинную славу принесли ему события сорокового года. Волею судеб Йон оказался вблизи тех, кому суждено было спасти Галактику от братоубийственной войны и восстановить в Империи Галактика законную власть, хитроумно узурпированную темными силами. Лорд написал книгу об этих событиях, разошедшуюся стомиллионными тиражами по всей Галактике, заработал на этом почти три миллиона имперских марок (или, считая в более привычных для Мартенов деньгах, восемь с половиной миллионов долларов) и оставил журналистику.

— Я читала вашу книгу, — тихонько вставила Клю. — Папа мне выволочку сделал — я ее из «Амазона» скачала… За двенадцать долларов.

Йон посмеялся вместе со всеми и продолжал.

Два года с лишним он спокойно прожил, деля свое время между написанием «кое-чего для себя», праздными тусовками в Космопорте и столь же праздными поездками на Землю, которую очень любил.