Тебе, Победа!

Положив ладонь на незаметную клавишу замка, Сеси отвел дверь кают-компании.

— Все внутрь, — нетерпеливо толкнул он Йона, а затем Эвиса.

Когда все вошли внутрь — кают-компания была пуста: стол, семь кресел и все — Сеси вошел тоже.

— Здесь вы будете сидеть и ждать Великого, — сказал он. — Я не знаю, зачем вы ему, он сам вам все скажет. Он вернется через час-два. Не стучать, не орать, здесь ничего не портить. По нужде вас выведут перед разговором с Великим.

Более не утруждая себя объяснениями, он повернулся и прижал рукой интерком у двери.

— Эй, Уолли, — перешел он на английский, — я их запираю. Сейчас придет караул — не пускай их никуда, понял? Их дело — стоять в холле.

— Got it, — ответил Уолли.

— Когда Великий вызовет, скажи ему, что пленные на корабле.

— Да.

Сеси вышел, не поворачиваясь, дверь беззвучно задвинулась, и наступила тишина.

Все взглянули на Йона. Тот стоял, прижимая к губам палец. Когда все жестами подтвердили, что поняли его и будут молчать, Йон подошел к интеркому и положил на него руку.

Послышался легкий шум. В динамике что-то передвинулось и упало, невидимый Уолли смачно выругался по-английски. Было слышно, как он возится в рубке.

Йон опустил руку, все стихло.

— Нас не слушают, — сказал он быстро. — Слушайте меня внимательно. У нас есть час. Быть может, чуть больше. Они не понимают, что мы не местные.

Все кивнули, сосредоточенно слушая.

— Они не знают, что я понимал все их разговоры.

— Я тоже понимала, — сказала невозмутимая Ирам.

— Отлично, — продолжал Йон. — Так вот. Я знаю этот тип корабля. Я не пилот, но думаю, что смогу хотя бы поднять его. Это новый тип корабля, я шесть лет назад писал о ходовых испытаниях, сидел рядом с пилотом, и он дал мне немного поуправлять им. Это не очень сложно. Это наш единственный шанс. Если вернется Ямамото и придет к нам сюда, нам конец.

— Кто такой Ямамото? — спросил Эвис.

— Сам дьявол, — ответил Йон и увидел, как вздрогнула Клю и нахмурился Эвис. — Вождь зеленых убийц.

— Как мы выйдем отсюда? — спросил Эвис.

— Эту дверь легко открыть, — ответил Йон. — Они думают, что мы местные. Местные не умеют, но мы умеем.

Эвис кивнул.

— В холле поставили охрану из астлинов, — сказал Йон.

— Астлинов я беру на себя, — ответила Ирам.

— В рубке пилот или дежурный, — сказал Реми. — Он не откроет.

— Рубка не должна быть заблокирована, — ответил Йон, хотя не был в этом уверен. — Надо сделать так, чтобы он не успел поднять тревогу.

Все переглянулись.

— Захватим корабль, Йон поднимет его, — сказал Реми. — Что дальше?

— Полетим в Колонию, — ответил Йон. — А лучше — сразу на Телем.

Реми покачал головой, но тут же сказал:

— Делать больше нечего. Помирать не хочется. Уж если сам Сардар говорил, что Ямамото — дьявол, значит, он и впрямь страшен. Я — за.

— Я — очень за, — сказал Эвис, чем несказанно удивил Йона.

— Все равно, лучше что-то делать, чем так помирать, — сказала Ирам. — Я — за.

Клю вздохнула.

— И я за.

Йон кивнул.

— Тогда с Богом. Ирам — к двери… так?

— Так. — Ирам подошла к двери вплотную. — Отойдите за края, они могут стрелять.

Йон сбоку потянулся к замку, глянул на Ирам.

— Готова?

Девушка распахнула плащ, расстегнулась, сдвинула шляпу на затылок, оттянула ворот.

— Давай.

Йон быстро провел пальцами по выпуклостям на кромке замка, и дверь распахнулась.

Астлины Хелауатауа, видно, и впрямь были «толковыми» воинами по сравнению с рядовым хелианином. Во всяком случае, реакция у них была отменная. Снимаемые с предохранителя арбалеты заскрипели, еще когда раскрывалась дверь, а когда она ушла в стену полностью, раздался согласный глухой щелчок трех или четырех тетив, и прямо в лицо Ирам брызнули стрелы. Она инстинктивно отшатнулась, но не зажмурилась, и древняя астлинская магия, когда-то спасавшая ее предков в длинных войнах древности, спасла и ее. Сантиметрах в сорока перед ее лицом стрелы веером разлетелись в стороны: две вонзились в пол, одна ударила в обрез двери над ее головой, еще одна звякнула где-то сзади.

Йон выглянул на секунду — пока стрелки перезаряжают, подумал он; однако стрелки ничего не перезаряжали. Йон увидел белые, как мел, безбородые мужские лица с одинаково вытаращенными глазами; затем один из полураскрытых ртов проорал что-то вроде:

— Амэва Валаваихва! — и пятеро здоровенных мужчин в серых суконных плащах рухнули перед Ирам на колени, а затем уткнулись бритыми головами в пол.

Ирам сделала шаг вперед. Один из астлинов, не поднимая головы, о чем-то горячо и просительно заговорил. Йон не знал астельского языка, кроме нескольких общеизвестных словечек типа «здравствуйте» и «спасибо», но астлин говорил так выразительно, что не понять его было трудно. Он просил прощения у Великой Госпожи за то, что они посмели богохульно напасть на нее.

Ирам оглянулась на Йона; она еле заметно улыбалась, но, когда она заговорила с воинами на своем языке, голос ее был суров.

На жесткие вопросы девушки астлины отвечали покаянными голосами. Помолчав, Ирам махнула рукой, делая какой-то ритуальный жест, и что-то торжественно сказала. Приподнявшиеся было астлины при ее словах опять стукнулись лбами об пол и принялись повторять: