Тебе желаю счастья

— Милый, как же это здорово, — замурлыкала она, и тональность ее голоса изменилась кардинально. Слышно, что улыбается от того, испытывая облегчение и радость за меня. Она всегда была такой. Очень переживала за наши отношения с отцом, потому что со своим всегда оставалась близка.

— Здорово, — подтвердил я все тем же ровным голосом, так как последние силы ушли на прощание с родителями.

Обычно разговор как-то сам собой завязывался, и мне уже даже можно было обходиться без длинных предложений, а достаточно лишь в правильных местах вставлять «конечно, милая» и задавать короткие уточняющие вопросы, вычленяя из потока слов крупицы действительно наполненной смыслом информации.

Болтовня всегда успокаивала Анжелу, а мне всегда нравился ее бархатный грудной голос. Не важно, что она говорит и сколько в ее речи полезных фактов, главное — это приносит удовольствие и ей, и мне.

Но не сегодня.

Диалог не клеился. Анжела раздражалась, не получая ответы на свои возникшие многочисленные вопросы, а я в принципе не мог на них сконцентрироваться. Я просто хотел молчать. И слушать ее голос.

Предчувствуя вероятность ссоры, выбрал меньшее из зол, сослался на затрудненную ситуацию на дороге и отключился.

Снова возникло желание выпить.

Припарковался во дворе, окутанным мутно-желтым светом редких фонарей, когда стрелка часов перевалила за одиннадцать. Взглянул с надеждой на окна — не спит.

Жаль.

Поплелся в супермаркет за коньяком.

Похоже, граммов сто мне сегодня точно не помешают.

В довесок к коньяку собрал два пакета с продуктами, среди которых как-то затесался даже торт и арбуз.

Загруженный во всех смыслах, поплелся в сторону прибежища, именуемого на данном жизненном этапе домом.

Дверь в квартиру оказалась не заперта, что вызвало легкое чувство тревоги. Стоптанные кроссовки посреди дверного коврика свидетельствовали о наличии в квартире гостя. Сам же я, не разуваясь, мигом встал, как вкопанный, стараясь не шуршать пакетами, дабы расслышать происходящее за стеной. Мерзкое предчувствие ползучими змеями спускалось вниз по позвоночнику.

Я сказал ей, что не приду ночевать, а теперь на коврике чужие кроссовки!

— Блин, мне так не нравится, — послышался раздраженный голос Стрекозы, — Повернись что ли…

— Да ты задолбала, принцесса! — смутно знакомый голос порывисто гундосил, — Какой-то гемор один с тобой. Обещала же, что понравится, а пока только одно моральное изнасилование! Давай уже переходи к активным действиям!

— Посмотрите на него! — фыркнула Стрекоза, — О морали вспомнил! Я не могу так сразу, мне подготовиться надо. С мыслями собраться. Думаешь, это просто так все?! Гордись лучше, что я для этих целей тебя выбрала! Это все яйцо твое лысое! Кстати, дай-ка потрогать! Колется?

Глаза мои медленно поползли наверх, сердце заколотилось, челюсти сжались. Между тем приглушенный диалог продолжался.

— Осторожно, принцесса! Только сегодня с утра побрил! У тебя руки хоть чистые?

— Слышь! Вот сейчас биту возьму! Она у меня точно чистая!

— Остынь, психичка! Ты это… поласковей что ли, вижу же, что у тебя это в первый раз, — тихо посмеивался собеседник.

— Много ты понимаешь! Но да, такое гладенькое яйцо я еще не жамкала… Слушай, прикольно! Ты прям ходячий антистресс.

— Осторожно, принцесса, у меня там эрогенная зона! Очень чувствительная к женским пальчикам, — хмыкнул хозяин яйца, — Я, между прочим, мед туда втираю. Очень полезно для кожи. Понюхай, как пахнет — луговые травы и липа!

Послышался звук втягиваемого носом воздуха, вызвавший во мне приступ тахикардии от подкинутой фантазией картинки, а разочарованный шумный выдох Стрекозы способствовал усилению дрожи пакетов в моих руках.

— Слушай, говном каким-то пахнет. Ты б почаще свой мед втирал что ли.

— Так все! — обиделся мужской голос, — Нос свой убрала! Не нравится, разбежимся сразу!

— Тихо-тихо! Ты че такой нервный?! Я просто первый раз так мужика нюхаю, неопытная, все дела. Давай-ка снимай теперь уж футболку. Поражай мои глазоньки и остальными анатомическими ужасами своего тела.

— Слышь, принцесс, — вкрадчиво пробормотало лысое яйцо, — А может, мы это? Того?

— Кого того?! — возмутилась Стрекоза, — Я что-то не поняла, дорогой, тебя что, дохрена снимали? Я тут тебе работенку непыльную предлагаю провернуть, с перспективой на дальнейшее сотрудничество, между прочим, а ты…

— Да ладно, Розочка, — ухмыльнулся парень, — Меня бабы постоянно снимают. Конечно, не для таких грязных целей, как ты…

— Все, завали. Не беси меня! Резинку поправь! Теперь замри. Так яйцо твое блестит, — хихикала Стрекоза, приближая меня к инсульту. — Сейчас повыше приподнимусь…

— Бля, неудобно…

— Неудобно, когда дети на соседа похожи. Расслабься, что ты как девственница в БДСМ-клубе!

— О, принцесс, да ты в теме!

— Все, замри, начинаю!

И стало тихо.

Пальцы сами собой разжались, пакеты с грохотом и шелестом рухнули на пол. Не снимая обувь, я сделал несколько гигантских шагов и ворвался в залитую ярким светом комнату, готовый убивать…

Глава 18