Тебе желаю счастья

— Ох, дети… Может, все еще как-то образуется?

— Я не знаю. Честно. Нам необходимо время. Мне необходимо время.

— Что ж… Ладно, Станислав. Тебе, действительно лучше уйти. Лишние нервы сейчас ни к чему. Созвонимся.

— Хорошо. И… спасибо.

— За что?

— За понимание.

Глава 31

Остаток воскресенья прошел в полубреду воспоминаний, размышлений, рассуждений и попыток разложить на одночлены уравнение собственной жизни, в стремлении прийти к одному конкретному решению.

Анжела на связь не выходила. Я пробовал набирать ее номер, но трубка по-прежнему была отключена. Однако, меня успокаивало, что с ней находится ее мать, и в случае чего, она обязательно сообщит мне важные новости.

А еще мне казалось, что Анжела пытается мной манипулировать, избегая общения. Давит на чувство вины, хотя прекрасно знает, что я и сам им упиваюсь. И я уверен, что она непременно продолжит делать подобные вещи в дальнейшем, только уже используя нашего ребенка.

К своему стыду, чем больше я думал о нашем будущем, тем меньше видел его совместным. И даже факт того, что я стану отцом, а Анжела матерью не казался мне достаточным для создания семьи, хотя подобный эгоизм не свойственен моему характеру. Мне попросту не хотелось быть несчастным, а видит бог, рядом с Анжелой я больше не чувствовал ни эйфории, ни притяжения, ни покоя, ни взрыва эмоций. Какая-то черная бездна, высасывающая энергию из души и тела.

Я искренне беспокоился за ее здоровье, очень переживал за нашего ребенка, но с трудом мог представить, как снова ее поцелую, как мы будем вместе жить, есть в ресторанах ее любимые зеленые ужины, каждый вечер ложиться в одну постель…

Чтобы хоть как-то отвлечься погрузился в работу. В последнее время я чересчур расслабился и, откровенно говоря, задвинул на дело собственной жизни. Надеюсь, Виталик и Артем, в отличие от меня, справлялись со своими обязанностями.

Вот только через несколько часов результат трудов меня едва не убил. Я вычислил предателя, и просто не мог поверить, что им все же оказался один из моих близких друзей.

Пожалуй, еще паршивее этот день стать не мог.

Завтра понедельник.

Во всех смыслах будет тяжелый день.

И что-то подсказывает, что судьбоносный.

Забросил все и лег спать, так и не дождавшись никаких вестей из больницы. Что ж, думаю, отсутствие плохих новостей уже хорошо.

Утро понедельника выдалось солнечным и жарким, словно в противовес моему хмурому настроению. Сама природа, кажется, насмехалась над развалом моей жизни, осеняя руины яркими горячими лучами на голубом безоблачном небе.

В восемь утра я уже парковался у входа в офис, намереваясь вытрясти все дерьмо из Тарасова. Возможно, даже кулаками, ибо они чесались. До последнего не хотел верить в то, что к сливу информации может быть причастен кто-то из моих друзей. Черт возьми, Артем — мой партнер! Чего он хотел добиться развалом «ОКТА-Лаб»? Ну, кроме полученных денег от моего отца? Причастен ли к этому Виталик Орлов? В какой момент мы превратились во врагов, и что послужило тому причиной? Тарасову придется ответить на каждый из моих вопросов, потому что сам я не могу даже придумать адекватных вариантов.

Сразу после разборок с друзьями, планировал отправиться в больницу к Анжеле. Вроде как сегодня ее должны были перевести в обычную палату, куда допускаются посетители.

Но все по порядку.

Удивительно, но тойота Тарасова и инфинити Орлова уже были на своих местах. Тоже с утра пораньше приехали в офис. Интересно, для чего. Уж не строить ли заговор по разорению нашего детища?

Когда я вхожу в свой кабинет, то по коммутатору рявкаю партнерам, чтобы они срочно зашли ко мне.

Кулаки самопроизвольно сжимаются до хруста в суставах. Стараясь сохранить самообладание, приваливаюсь бедром на стол и жду появления друзей, если их еще можно так назвать.

Орлов и Тарасов вваливаются в кабинет, громко приветствуя меня, но уже после первого взгляда в глаза ошарашенно замолкают. Повисает киношная драматическая пауза. Что ж, выгляжу я так себе, сам с утра смотрелся в зеркало. Под глазами залегли синяки, губы отчего-то потрескались, а волосы надо бы подстричь, потому что выдавали наличие проблем непокорной прядью, упрямо торчащей вверх.

— Что с тобой, брат? — и это говорит мне Тарасов? Серьезно? Брат?!

— Кроме того, что беременная Анжела лежит в больнице после операции, а мой лучший друг оказался иудой, предавшим дело всей нашей жизни?

— Что?

— Ты о чем это говоришь, брат?

— Брат? Серьезно? Артем, как язык только поворачивается называть меня братом после того, что ты сделал!? — практически кричал на него я, замечая, как в зеленых глазах Тарасова мелькнул стыд и вина.

Произошло это так быстро, что в любой другой ситуации я подумал бы, что мне показалось. Но не теперь. Артем открыл было рот, но тут же его захлопнул, так и не произнеся ни слова, нахмурил брови.

— Это же ты продал коды доступа, признай уже! И главное кому?! Моему же отцу? Да уж, стряс с него по максимуму! Молодец! Как смеешь ты называть меня братом после того, как благодаря твоей находчивости весь «ОКТА-Лаб» на волоске от полного краха?