Тебе желаю счастья

Слегка отодвинулся, вытащил подушки, скидывая их на пол, крепко обнял, устраивая на своей груди, и укрыл одеялом.

— Спи, Стрекоза. Завтра я не буду таким галантным.

Я хихикнула, но не стала отрицать его эпитетов.

— А мы мыться не пойдем?

— Конечно, нет. Мне слишком нравится, как ты пахнешь мной.

— Мне тоже.

Забросила на него ногу, лизнула сосок, получила нежный чмок в макушку, дождалась хриплого «люблю тебя, Козочка моя» и блаженно уснула с улыбкой на припухших губах.

Эпилог

Предательство, измена, пренебрежение и даже безразличие навсегда оставляют невидимые, труднозаживающие раны, нанося удары по твоей самооценке, уверенности, вере в себя, навсегда нарушая адекватность восприятия действительности и искажая направленные на тебя чужие эмоции.

Другими словами, порождают комплексы и страхи.

А страхи в конечном итоге приводят к одиночеству. Как в той песне — если у вас нету дома, пожары ему не страшны, и жена не уйдет к другому, если у вас нет жены. Если у вас нет собаки, ее не отравит сосед. И с другом не будет драки, если у вас друга нет.

Если однажды тебе отказали в предложении о замужестве, сделать повторный шаг с той же легкостью и уверенностью не получится, ведь опытным путем заложен негатив, и подспудно ты ожидаешь отрицательный ответ, считая себя недостойным.

Если однажды человек, которого ты считал другом, подло предал, то сомневаться начинаешь во всех и каждом.

Если некогда любимая женщина совершила измену, поверить в верность и порядочность снова и вовсе почти невозможно. И что уж греха таить, если ты и сам дал себе право на лево, то есть ли хоть одно основание считать себя достойным чьей-то чистой, искренней и преданной любви. Разве может ее быть достоин тот, кто снаружи и изнутри измазан в грязи лжи и предательства?!

Наверное, нет.

К несчастью, таких, как я вокруг великое множество. Надломленных, обиженных, разочарованных. Не побоюсь предположить, что нас и вовсе преобладающее большинство.

К счастью, в этой жизни каждому выпадает как минимум второй шанс. Шанс, где мы можем использовать весь свой накопленный опыт, чтобы не допустить повторения ошибок. Или где мы можем наплевать на былые неурядицы и с головой нырнуть в омут новых отношений.

Вторым шансам во сто крат сложнее, чем первым. Нет былой наивности. Нет безоговорочного доверия. Как нет и былой самоуверенности. Наши вторые шансы, лишь по нелепой случайности оказавшиеся вторыми, вынуждены терпеть закидоны, постоянно что-то доказывать, подтверждать, убеждать, прощать ревность и недоверие, подбирать слова, продумывать каждое действие.

И вроде бы понятно, что один человек совершенно не обязан отдуваться за другого и доказывать свою порядочность, искренность и любовь. Но презумпция невиновности в делах сердечных работает до абсурда неправильно, действуя лишь наполовину. Это когда улик нет, а приговор уже озвучен.

Кажется, Стрекоза понимала все эти принципы лучше меня. Не обижалась на приступы ревности, не раздражалась на просьбы повторить признание в любви, всегда отвечала на звонки, спокойно докладывая, где она и с кем.

Только и она была сломлена. И ей самой нужны были бесконечные подтверждения моей любви, вспыхнувшей, как она считала, внезапно, а потому являющейся ненадежной.

Мы проговорили об этом ее страхе всю третью нашу совместную ночь. Как, оказывается, много Стрекоза имела на этот счет предубеждений. Ей казалось, что чувства мои в равной степени основываются на жалости к ней и желании быть хоть кем-то любимым.

В корне был с ней не согласен.

Во-первых, я не жалел Стрекозу, а был возмущен несправедливостью ее семьи. В особенности Ирины и Сергея.

Во-вторых, я, не отрицаю, любимым быть хотел (а кто нет?!), но не хоть кем, а ЕЮ! Восхитительной девчушкой с розовыми волосами, губами со вкусом лесной малины и мягким, податливым животиком, сквозь который я могу чувствовать, как наполняю ее изнутри.

Теперь, я точно это знал.

Я влюбился. Безбашенно. Безрассудно. По-мальчишески.

И это было так непохоже на мою первую любовь к Анжеле. Методичную. Степенную. И спокойную. Мне нравится сравнивать, потому что результат всегда в пользу Февронии.

Заставил бы меня сейчас хоть кто-нибудь сидеть над учебниками по программированию или неотрывно писать код к программе, когда где-то поблизости ходит Стрекоза, облизывая свои пухлые губки, становится в позу собаки мордой вниз, пахнет этими своими дикими ягодами.

Удивляюсь, как прожил все эти месяцы без нее. Сейчас это кажется нереальным, сном. А жизнь она здесь — рядом с Рони.

Вы когда-нибудь чувствовали, что полностью совпадаете с человеком? У вас разные вкусы на напитки и десерты, разный стиль одежды, разные предпочтения в кино. Один из вас жаждет постоянных прикосновений, а другой хочет слышать слова признаний.

Между вами миллион несостыковок.

Но при этом вы все равно полностью совпадаете. Закрываете глаза в объятиях друг друга, и все вокруг становится неважным. Важен только этот момент. Момент, в котором вы вдвоем. Момент, в котором вы вместе.