Тебе жить

ПАНЫЧ Ясно. (После паузы). Ух ты! Этот брутальный бунт нежных мальчиков? (Встает, ходит по комнате). Хотел бы я сказать тебе, но все-таки скажу: это фуфло! Шляпа. Что вы там митингуете? Ходят они! Пролетариату нечего терять, кроме соцсетей! Дела-а! Цветную революцию мутите? А она то потухнет, то погаснет. (Подходит к сидящему Вадиму). Вотсап — оружие либераст — ства!! (Руку вперед). Свободу Юрию Деточкину!!

ВАДИМ. Чего ты возбудился? Сядь, пожалуйста. С этим что, проблемы? Мы теперь общаться не можем, если разные взгляды? Что за бред? Ты думай так, я по-другому… (Тоже встает). В чем проблема, Паныч? Ты вспомни, как мы зарубались по разным вопросам. Ты вспомни, еще лет десять назад на кухнях, в гаражах, в этом самом, в телевизоре, Интернете были десятки мнений! Десятки! От коммунизма до монархизма, но! Это были нормальные взвешенные взгляды, и они были на будущее! Спорили обо всем — ничего. Тем более, о будущем! А сейчас? Где десятки мнений о будущем? Сейчас есть только два взгляда на прошлое. Все! Вся, блин, общественная мысль — скудная, убогая, примитивная. Два взгляда, три маркера: диктатор, война, полуостров. И по этим ущербным вопросам из прошлого вдруг как-то все разделились, вдруг надо кого-то ненавидеть! Ты же всегда был вне политики.

Пауза.

Паныч трет подбородок, шарит в кармане.

А вспомни мой доклад в школе? Какэто? (Изображая детский голос). В качестве героя второй мировой войны я выбираю такую фигуру, как маршал Геринг, командующий Люфтваффе. (Невесело смеется). И что? Меня не затравили, в детскую комнату полиции не повели. Только вы кликуху прилепили — все последствия. А сегодня попробуй. Сегодня — с последствиями. Это нормально?

Паныч. Пойду, покурю. (Уходит на лестничную площадку).

Вадим. Вата! (Берет яблоко, ест с ножа).

Спустя минуты возвращается Паныч.

ПАНЫЧ. Если и есть чувак в этом мире, который меня может убедить! То их нет. Но! (Подходит к дивану). Ты прав совершенно. Наши взгляды разные, и это ни разу не повод рушить дружбу. Ага, одни хотят в будущее, где Алиса Селезнева, другие — где Дарт Вейдер. Никто не доживет. А я — поэт — и ты прав — вне политики. Наливай!

Оба сидят на диване, выпивают, закусывают яблоками.

ПАНЫЧ. Ох, Москва-Москва! Портит она людей… (Делает вид, что потрясен догадкой). Вадик. (Шепотом) А может ты еще и… Гей? (Демонстративно отодвигается от Вадима).

ВАДИМ (с незаметной ухмылкой). Это зависит от того, как ты сейчас относишься к ним?

ПАНЫЧ (подумав). Ну-у, к инаковости…. Есть такое слово? К любой инаковости умный человек относится с любопытством, глупый — с ненавистью. А я, поскольку не глупый… и не умный, я — гений, то отношусь, как к вегетарианцам. Может, не очень понимаю, но это — не мое собачье дело.

ВАДИМ (после паузы). Я — не гей.

ПАНЫЧ. Аж жаль. (Дурашливо). Жалко-то как, охо-хо… что ж делать теперь? Пожалуй, утоплюсь. В дорогом коньяке.

ВАДИМ. Вот тебе одна из причин, по которой я отключился от связи с тобой, с вами. Есть такая штука: общаешься, звонишь, переписываешься, а потом, когда встретились лично — поговорить не о чем. Друг о друге все известно. Такие дела. Правда, приехать сюда я планировал в позапрошлом.

ПАНЫЧ. Мы в позапрошлом твоих помянули. На кладбище прибрались, выпили. Был там?

Вадим кивает и оставляет голову склоненной.

А на Совхозную пошел — дом свой посмотреть?

ВАДИМ. Конечно. Дом — другой, обшитый…Забор новый. Черемуху спилили.… Зато знаешь! Беседка сохранилась, там, где две лавочки, помнишь? В конце улицы, где скверик… так, еле не слеза не скатилась. Хотя, что я? Скатилась. Слеза.

ПАНЫЧ. Ностальгия?

ВАДИМ. Если только по детству. Жить бы я здесь не смог.

ПАНЫЧ. Когда-то мог.

ВАДИМ. Паныч! Я понимаю — ты любишь этот город. Но мне теперь вообще непонятно, как здесь люди живут. Это же туфли приличные не купить, галстук не купить. Заведений приличных нет. Кошмар! Это только в рубище одеваться, питаться чем попало. А ты даже яблоки, смотрю, не моешь. Я люблю, чтобы в ресторан, в отдельный кабинет, чтобы в уединении…

ПАНЫЧ. На лбу!

ВАДИМ. (Трогая себя за бровь). Что там?

ПАНЫЧ. На лбу твоем написано симпатическими чернилами — потребительский эскапизм!

ВАДИМ (после раздумий). Согласен. Есть такое. Незначительно, но есть. Слушай! А что-то сегодня людей много на улицах. Толпы. Я… кхм, грешным делом думал, что меня признают. Без ложной скромности надо сказать — мы были очень популярны.

ПАНЫЧ. Узнали?

ВАДИМ. Нет, как ни странно. Однако, следует учесть, что много времени прошло.

ПАНЫЧ. А меня узнают.

ВАДИМ. Так ты и пел.