'Тебя, как первую любовь' (Книга о Пушкине - личность, мировоззрение, окружение)

Все это богатство Пушкин усвоил, преобразовал, сделал достоянием русской поэзии. Все эти тропинки он ей проложил, все возможности открыл.

Дальше можно было уже уверенно двигаться в любом направлении. Русская поэзия не только выступила наследницей всей мировой культуры, она с именем Пушкина сама стала величайшим ее завоеванием. Пушкин пришел к глубокому убеждению в самобытности русского народа, черпающего из недр своей жизни все богатство родного языка с его образностью и песенностью, с его многокрасочностью. И он первый все это выразил.

С детства очарованный этим языком, его неисчерпаемыми возможностями, Пушкин, как Аладдин в пещере сокровищ, по-настоящему сумел увидеть, ощутить, насладиться этими несметными богатствами, полной горстью зачерпнуть их. Он огранил, отшлифовал некоторые из драгоценных камней народной сказки, песни, былины, и они засверкали перед изумленным человечеством как шедевры мирового искусства.

В Пушкине соединились, сплавились, слились органически и естественно в животворное начало два чужеродных до того потока - самобытная, глубинная, национальная, подлинно русская духовность и духовность западноевропейской культуры, имеющая истоком своим ценности античной цивилизации.

Вся солнечность, лучезарность поэзии и прозы Пушкина идет от свежего, светлого, утреннего ощущения молодости, мощности пробуждающихся сил России, от гордости за ее историю и уверенности в ее великом будущем. Его рождение как поэта совпало с духовным рождением нации. Великая общенациональная встряска 1812 года застала его еще подростком и опалила его воображение. После Лицея обстоятельства складывались так, что он постоянно был в кругу самых талантливых людей своего времени.

Родись он десятилетием позже, мы имели бы в нем, быть может, талантливого писателя, но не такого масштаба и значения. Он захватил раннюю весну русской культуры.

"То было ранней весной, - писал А. В. Луначарский, - такою ранней, когда все еще покрыто туманом, когда в воздухе с необыкновенной силой кружились и роились болезнетворные микробы, - весной ветреной, серой, грязноватой. Но те, кто пришли раньше Пушкина, не видели весеннего солнца, не слышали журчанья ручьев. Не оттаяли их сердца, косны были их губы и бормотали в морозном воздухе неясные речи. А те, что пришли после Пушкина, оказались в положении продолжателей, ибо самые-то главные слова Пушкин уже сказал"31.

В воспоминаниях А. С. Андреева о Пушкине есть любопытнейший эпизод, относящийся к 1827 году. Автор был свидетелем того, как поэт на художественной выставке рассматривал одну из картин и принялся проводить параллели между живописью и поэзией:

"В Италии дошли до того, что копии с картин столь делают похожими, что, ставя одну оборот другой, не могут и лучшие знатоки отличить оригинала от копии. Да, это как стихи, под известный каданс можно их наделать тысячи, и все они будут хороши. Я ударил об наковальню русского языка, и вышел стих - и все начали писать хорошо"4.

Это верно не только по отношению к подражателям, эпигонам, которых расплодилось великое множество уже при жизни Пушкина и которые писали гладенькие, вполне приличные вирши. Это верно и в другом, более широком смысле. С Пушкина, повторим, начинается эпоха русской поэзии и русской литературы вообще, как великого явления общемировой культуры.

"...КЛИМ СТРАШНЫЙ ГЛАС)

...Глядит задумчивый певец

На грозно спящий средь тумана

Пустынный памятник тирана,

Забвенью брошенный дворец

И слышит Клии страшный глас

За сими страшными стенами...

(А. ПУШКИН. "ВОЛЬНОСТЬ", 1817 г.)

Начиная с юношеского "Воспоминания в Царском Селе" (1814 год!), голос Клии (Клио) - богини истории, одной из девяти муз, покровительниц искусств и наук, - постоянно звучит в творчестве Пушкина. К нему, к этому "страшному гласу", он прислушивается всю свою жизнь, стремясь постигнуть ход истории, причины возвышения и падения, славы и бесславия великих полководцев и мятежников, законы, управляющие судьбами народов и царей.

Поражаешься, как много у него произведений исторического звучания.

Вся наша история проходит перед читателем Пушкина: Русь древнейшая, старинная открывается нам в "Песне о вещем Олеге", в "Вадиме", в сказках; Русь крепостная - в "Русалке", в "Борисе Годунове", восстание Степана Разина - в песнях о нем; великие деяния Петра - в "Медном всаднике", в "Полтаве", в "Арапе Петра великого"; восстание Пугачева - в "Капитанской дочке"; убийство Павла I, правление Александра I, война 1812 года, история декабризма - в целом ряде стихотворений, эпиграмм, в последней главе "Евгения Онегина".

События европейской истории, особенно связанные с Французской революцией и войнами Бонапарта, также все время в центре поэтических размышлений Пушкина.

Наконец, он заявляет о себе и как профессиональный историк. Плодом его тщательных архивных изысканий, поездок, расспросов бывалых людей, изучения мемуарной литературы явилась "История Пугачева".