Тебя уволят, детка!

– Зато опыта поднабрался, – задумчиво протянул Ромка. – В прошлый раз ты не уставала повторять, как все было ужасно, а теперь загадочно умалчиваешь подробности.

Я простонала, закрыв лицо рукой.

– Не добивай меня. Не хочу вспоминать никаких подробностей! Сегодня его подружка едва не кинулась на меня с кулаками.

– Значит, ей было за что бороться.

– Ты специально, да? Я хотела быть с Антоном! А теперь… – я указала на догорающего медведя.

– Зато у Дена есть несомненный плюс, – хохотнул Ромка. – Он никогда не дарил тебе медведей. В отличие от нескольких других парней, которых я знаю.

– Да уж. Он вообще ничего мне не дарил, – фыркнула я.

– Неправда, – возразил друг. – Ты помнишь ту шоколадку, которую он оставил на твоей парте? – Он повернулся и внимательно посмотрел на меня. – Нет, кажется, не помнишь. Это было всего один раз, вскоре после того, как у вас все случилось.

– Отлично помню, – проскрежетала я, сжав кулаки. – Я нашла ее и вышвырнула в мусорку, пока кто-то не увидел.

– А я достал и посмотрел, – кивнул Ромка.

– Что?! – я уставилась на него во все глаза.

– Ну да, – лицо друга в свете догорающих останков медведя казалось хитрым. – Мне было интересно, что же там такое.

Я помолчала.

– И что же было в этой шоколадке?

– Под фольгу была засунута записка. Короткое письмо. Чтобы можно было заметить, только когда откроешь.

Я закатила глаза.

– Давай уже, не томи! Что там было?

– Что-то про твои длинные красивые волосы. Как они слегка шевелятся на сквозняке, когда ты сидишь на математике у окна, а форточка приоткрыта, – Ромка не удержался и хрюкнул от смеха. – И как он сидит на задней парте и смотрит на них. И, по-моему, в них запутывалось солнце. Или еще кто-то там запутывался… тут я не скажу точно.

– Ох, дерьмо! – я спрятала лицо в ладонях и тоже засмеялась.

– И, кажется, про то, что он баллончиком написал твое имя на самом дальнем гараже.

– И ты мне не сказал! – Я стукнула Ромарио в плечо.

– После того как отпаивал тебя пивом от «самого ужасного секса в твоей жизни»? – он покачал головой. – Да я его спас! Дена бы ждал немедленный расстрел ядом на месте, если бы ты это прочла. А он и так пятый угол от тебя искал.

Я вздохнула. Это точно.

– Мне кажется, он был влюблен в тебя по уши, – закончил Ромка.

Я поджала губы и покачала головой.

– Как хорошо, что он не догадался подарить мне медведя. Я бы его им же и убила! Кирпичей бы только внутрь напихала – и точно бы пристукнула.

Мы посмотрели, как пылают алым последние угольки.

– Почему ты их все время сжигаешь? – спросил Ромка. – Ну, не только медведей. Всю эту романтическую лабуду, которую тебе дарят?

Я в задумчивости покачала ногой.

– Потому что их дарят те, кто не знает, что я за человек. Они видят во мне какую-то кукольную принцессу, а потом все, как один, жутко разочаровываются. Поэтому я предпочитаю разочаровываться в них первой.

– Хм, – фыркнул Ромка. – Скажешь тоже. И что же ты за человек?

– Ты же знаешь. Я – это я.

Понедельник выдался по традиции тяжелым. Бабуля сводила с ума, да еще и отчетами завалили. Я дошла до такой степени раздражения, что притащила из машины айпод, который валялся в бардачке мертвым грузом, всунула наушники в уши и включила музыку. Стараясь смотреть только в монитор, я отрешилась от внешнего мира и почти забыла о присутствии бабули, за что и поплатилась. Директор вошел в кабинет, застал меня в таком виде, после чего последовал еще один неприятный разговор о том, что выкладываюсь не на сто процентов.

Как назло, вечером пришлось задержаться, так как отчеты требовались «очень срочно», поэтому на сорок минут позже положенного я выползла из офиса, ощущая себя выжатой, как лимон. Стоянка почти пустовала – все уже разъехались по домам. Бабуля пряталась за спиной, как будто почувствовала мое плохое настроение. Увидев мужскую фигуру у мотоцикла, я тихонько застонала. Что этому козлу от меня надо? Мало вчерашнего?

Ден, видимо, успел уже переодеться после работы, так как красовался в куртке и джинсах. Он стоял, прислонившись бедром к своему «байку» и сложив руки на груди.

– Здравствуй, Вика! – серьезным тоном поприветствовал, когда я проходила мимо.

Я молча подняла руку и показала ему средний палец, решив не тратить время на пустые разговоры. Неужели он думает, что кинусь любезничать? После того как он шептал мне какую-то ересь, а потом свалил со своей подружкой, будто по пятам за ним волки гнались?

– Ты сегодня трезвая? – с издевкой спросил Ден, когда я поравнялась с ним.

Игнор. С моей стороны он получит только это. Или оплеуху, если попробует полезть снова.

Я миновала Дена и уже отошла на несколько шагов, когда за спиной прозвучал его голос.

– Я знаю, что такое «оша».

Я остановилась так резко, что каблуки заскрежетали по асфальту. Повернулась, не веря своим ушам. Ден стоял в прежней позе. Он не улыбался.

– Что? – я не поленилась вернуться, чтобы заглянуть в его глаза.

– Я знаю, что такое «оша», – спокойно повторил он. – То есть бред, конечно… но я уверен, что это так.

– И что это такое? – Я зажала сумочку под мышкой и подбоченилась свободной рукой.