Тебя ждёт наказание

Я нашла человека, предложила ему регулярные выплаты, чтобы он устроился в фирму Филиппа и регулярно портил дела фирмы. И как же радовалась, когда на страницах новостных каналов я читала о том, что в «ГорКомфорт» снова происшествие.

Вернувшись однажды с работы, я застала в своей комнате Мишу. Он сидел в кресле, в глаза была злость, а в руках та самая папка.

– Что это такое, Анна? – спросил он, бросив её на столик.

– Ты ведь уже знаешь, что это, – холодно ответила я и, сняв туфли на высоком каблуке, присела на широкую кровать.

– И как это понимать? Ты словно к войне готовишься, – возмущённо сказал он и опёрся локтями в колени.

– Скорее к расстрелу, – проговорила я и подняла взгляд к потолку. – Я не отступлю, что бы ты не сказал.

– Я не собираюсь ничего говорить. Меня расстроило только одно.

– И что же? – с любопытством посмотрела я на него.

– Почему ты это скрывала? Почему не попросила помощь у меня? – удивил он меня своей возмущённостью.

– Ты…Ты не против? – заикаясь, спросила я.

– Нет, конечно, я не против, а только за. Они должны ответить за то, что сделали. И, по правде говоря, я ждал, когда ты заговоришь об этом. Думал, тебе нужно время, а потом мне показалось, что ты вообще отказалась от этой мысли.

– Нет! Я никогда не откажусь от этого! – твёрдо сказала я.

– Хорошо, в таком случае я помогу всем, чем смогу, – обрадовал Миша, и я кинулась на него с объятиями.

К сожалению, наши планы пришлось отложить, когда мама Миши серьёзно заболела, и врач сказал, что сделать уже ничего нельзя. Полгода она мучилась, высыхая на глазах, а мы с Мишей почти не отходили от неё.

– Ты стала мне как дочь, – едва слышно прошептала она мне. – Почему вы до сих пор не поженились? – ошарашила обоих своим вопросом. – Разве я тебя так воспитывала, сынок? – посмотрела с укором на Мишу. – Столько лет вместе, а ты до сих пор не взял её в жёны. Нельзя так, сын!

Мы никогда не обсуждали наши с ним отношения с его матерью, но казалось, что и так понятно, что мы как брат и сестра. Видимо, его мама была другого мнения.

– А я так хотела видеть тебя семьянином, знать, что ты совсем взрослый, что у тебя есть ради кого стараться, – со слезами на глазах выговорила она.

– Мама, мы не… – попытался Миша сказать правду, но я не могла ему позволить.

– Мы поженимся через неделю, – выплюнула я, и Миша округлил глаза. – Мы как раз пришли вам об этом сказать, так что не вздумайте опаздывать на нашу свадьбу.

– Ох радость какая! – обрадовалась женщина.

Посидели с ней ещё какое-то время и, обещав прийти утром, мы попрощались.

– Анна, – возмущённым тоном обратился Миша ко мне, когда мы покинули больничную палату.

– Миша, – резко повернувшись к нему лицом, я заставила его остановиться. – Она умирает, ей незачем знать, что между нами ничего нет. Мы поженимся ради неё, и пусть она уйдёт со спокойным сердцем. И с Агнесс мы вместе поговорим, она у тебя хорошая девочка и всё поймёт.

Агнесс и вправду всё поняла, даже была полностью со мной согласна, шикнув на Мишу, чтобы он не выпендривался. Через неделю мы скромно расписались в особняке Миши, а через месяц его мама скончалась.

В один день Агнесс поймала нас с Мишей за лёгкой ссорой, мы очень громко обсуждали план действии по поводу Горюновых и нам пришлось рассказать ей всё. Она заплакала, услышав мою историю, Миша с трудом её успокоил, а когда ему это удалось, Агнесс вытерла мокрые щёки и встала на ноги, словно воин на горе.

– Вы должны стереть их в порошок, – со злостью сказала она, на что мы с Мишей удивлённо переглянулись.

Она и уговорила нас не разводиться, что, мол, так будет даже лучше. И сейчас я не жалею, что мы её послушали. Оставив компанию на надёжного человека, мы собрали вещи и прилетели в Питер, когда Филипп начал искать себе инвестора. Разработанный нами план пошёл как по маслу, и я буду удовлетворена, когда размажу Филиппа Горюнова по стенке вместе с его папашей.

Так я думала до сегодняшнего дня, когда кокон льда, в котором покоилось моё сердце, не дал трещину.

– Ты готова? – спрашивает Миша, выдёргивая меня из воспоминаний.

– Как никогда, – уверенно говорю я.

Миша встаёт с пола и, протянув мне руку, помогает встать на ноги.

– Тогда надо выспаться, с завтрашнего дня ты совладелица «ГорКомфорт».

Несмотря на всю мою безэмоциональность и холод ко всему происходящему, не волноваться не поучается, и меня начинает потряхивать, когда на следующее утро переступаю порог «ГорКомфорт».

– Анна, – обращается ко мне Миша, после того как мы заходим в лифт. – Если почувствуешь, что тебя накрывает, сразу прими лекарства. Поняла? – обеспокоенным голосом говорит он.

– Поняла, – киваю с улыбкой, только чтобы он не волновался.

Нащупываю пузырёк в кармане, в десятый раз убеждаясь, что я его не забыла. За эти пять лет приступы паники и нервные срывы не отпускали, но со временем они стали реже. До нашего приезда в Россию. Тогда, в ресторане, я чувствовала, что вот-вот сорвусь, когда Филипп прижал меня к стене, и сама удивилась, что смогла совладать с собой.