Тебя ждёт наказание

Звук сирен заставляет всех всполошиться. Охранники отходят от машины, давая специалистам выполнять свою работу, зеваки по ту сторону забора прячут свои телефоны, а пара журналистов повернули свои камеры в сторону приехавших. Я, в свою очередь, выпускаю Арину, которая более-менее успокоилась. Следом на территории фирмы останавливается полицейская машина, и к моему удивлению автомобиль С-класса – отец Арины.

Беляев выходит, подходит к нам, смотрит на свою дочь осуждающим взглядом и делает знак головой своим охранникам. Один из них забирает Арину и усаживает в машину.

– Даже слов не найду, – выдыхает он, уперев руки в бока и опустив голову. – Мне жаль!

– Откуда вы узнали? – задаю интересующий меня вопрос.

– Пришлось вести за ней наблюдение, разговоры не помогают, я пытался. Арина сначала кивает и признаёт свою вину, а через час её найдут в каком-нибудь ресторане. Да и в интернете уже гуляет видео, как сумасшедшая блондинка сжигает машину, – в его голосе слышно отчаянье.

– Ясно, – киваю я. – Этот автомобиль не мой, и это чудо, что никто не пострадал, – я поворачиваюсь к Анне, и Беляев следит за моим взглядом. – Арина нацелилась на моего совладельца, обвиняя меня в измене.

– Да, я эту историю уже слышал, но ведь она не безосновательна?

Резко вернув взгляд на него, я изумлённо открываю и закрываю рот.

– Я не последний человек в этом городе, – усмехается Беляев, и мне ясно всё без лишних слов.

О том случае мало кто знал, но я не исключаю, что отец проболтался, а Беляев уже навёл справки и дополнил полученную информацию. По факту, мне плевать, что он там узнал, главное, чтобы это никак не коснулось Анны.

Её стало слишком много, не так ли, Филипп?!

Так, и меня пугает этот факт.

Беляев делает шаг, проходит мимо меня и приближается к всё ещё стоящей на последней ступеньке Анне. Долго не думая, я иду следом и встаю рядом с ней, готов в любой момент защитить её.

– Здравствуйте, – здоровается Беляев и окидывает её взглядом.

– Добрый день, – холодный голос, прямая осанка и невозмутимое лицо – Анна в своём репертуаре.

– Я хочу извиниться за свою дочь, она больна и ей требуется помощь, – говорит Беляев мягким голосом. – Я пойму, если вы решите подать на неё заявление, – в этот момент его взгляд становится изучающим, видимо, он пытается прочесть намерения Анны по ее лицу.

Не на ту нарвался, мужик!

– Мне, конечно, ничего не будет стоить замять это дело, но всё же хотелось бы, чтобы до этого не дошло, – слегка наклонив голову на бок, он вопросительно и ожидающе смотрит на Анну.

– Заявление не будет, мне это ни к чему, – бросив взгляд за его спину, Анна делает паузу и смотрит на то, что осталось от иномарки. – Возместите мне убытки, и на этом всё. Надеюсь, ваша дочь больше не подойдет ко мне ближе, чем на километр.

– Я сделаю для этого всё, что в моих силах, – сухо, но с улыбкой отозвался Беляев. – До свидания, – слегка кивнув.

– Прощайте, – отвечает Анна, одним словом давая понять, что пересекаться с ним больше не желает.

Но Беляев не сдержал слово, и Арина совершила ещё один «наезд», но в этот раз я был удивлён и… благодарен.

Глава 19

Филипп

Как бы мне ни хотелось не пересекаться с отцом, но это приходится сделать из-за одной чёртовой подписи, без которой я не могу завершить сотрудничество с одним поставщиком. У нас ведь все новые, Анна постаралась поменять всё, так как ей посчиталось, что будет лучше. И мне приходится признать и в первую очередь самому себе, что она правильно сделала.

Я пробовал всё же не видеться с отцом, но человек, которого я послал с документами к нему, оба раза вернулся обратно без подписи. Не такой уж я и недалёкий, чтобы не понимать, что отец ждёт меня лично. Наверняка хочет снова попытаться оправдаться и сказать, что всё ради моего же блага.

При попытке поговорить с ним по телефону я тоже ничего не добился. Упирался до конца, что не будет ничего подписывать и в офисе больше не появится, что мне показалось странным. Он пёкся об этой фирме больше, чем я, и не отсутствовал ни на одном совещании. Но как только выяснилось, что Титов продал свои акции, которые, по сути, принадлежали моему отцу, то он не переступал порог фирмы.

Останавливаюсь у ворот его дома, даже не думая заехать во двор, потому что не собираюсь задерживаться надолго. Получу подпись и уеду сразу же. Как показало время, я доверчивый человек и всегда сам подставляю уши, дабы на них кинули килограммы лапши. Но я больше не намерен слушать его оправдания и тем более верить его словам.

Железные створки разъезжаются, видимо, охрана увидела по камерам, кто подъехал. Но я выхожу из автомобиля и, как и собирался, захожу пешком.

– Дома? – спрашиваю мужчину на посту.

– Почти неделю не выходит, – отвечает он, на что я прищуриваюсь непонимающе.

Иду по каменной дорожке, смотря в окна дома, и понимаю, что все закрыты шторами. Можно сделать вывод, что он либо загулял и не выходит из бутылки, но предчувствие подсказывает, что что-то не так.

Поднявшись по мраморным ступенькам, стучу в дверь, и через несколько секунд она открывается.

– Филипп? – удивлённо смотрит на меня отец.