Течение времени

– Ну, верный и прекрасный человечек Натали, ты нарушила производственный цикл. Народ стал исключительно вежливый, все стучатся в дверь, спрашивают о каких-то пустяках, даже головы не повернув в мою сторону, тебя глазами пожирают. Потом будут интересоваться – корреспондент из газеты или радио, наши корреспонденты не такие, значит, из Москвы. Подожди, сейчас ты расположишься у «камина», только стул покрою газетами. На этом стуле сидят наши работяги, а они не во фраках, как понимаешь, и твоя шубка может испачкаться. Сейчас будешь пить чай, Наташенька. Распахни шубку и сядь поближе к печке. Вот и Кузьмич, принесли объяснение сторожа? Так, почитаем: «Обяснение ночнова сторожу И. И. Елина. Товарш началник. Ночю дежурит немогу потому что свечера запянею и сплю безконца до утра. К сему Елин И. И.»

– Будем увольнять, Кузьмич?

– А другие лучше будут? Все они такие.

– Вот и Саша появился. Я вас, дорогие товарищи, должен познакомить: Наталия Александровна, моя родственница. Она филолог, и к тому же полиглот: французский, английский, немецкий – свободно. Так что, кому какие переводы или кто хочет поговорить с ней по-французски или еще на каком, мало ли какие потребности возникнут, поможет. Не так ли Наталия Александровна?

– Да, да, конечно, с удовольствием.

– Милая, дорогая, добрая, отзывчивая на любую просьбу, Наташенька! Ну кому здесь, я имею в виду себя и своих коллег, нужны твои любимые французский, и английский, и немецкий? Здесь идет борьба за выживание, наивная твоя душа.

– Ну ты же сам сказал…

– Да, сказал, думая, что ты еще не разучилась понимать шутки.

– Алеша, в таком случае прошу, выйди со мной на пару слов.

– Пошли. Саша, мы сейчас вернемся. Потом, пожалуйста, отвези Наталию Александровну домой. Она всю ночь не спала – беспокоилась за нашу жизнь, не убьют ли нас.

Они вышли из мастерской.

– Что, Наташка, обиделась?

– Ты надо мной смеешься, а я, как наивная дурочка, все принимаю за чистую монету.

– Наташенька, все это пустяки, и обижаться не на что. Если бы я верил в святых, то ты святая хотя бы по причине святой простоты: уткнулась у себя в университете в пудовые фолианты, знаешь жизнь по книгам французов, англичан, немцев. А нашу жизнь не знаешь. Дай я тебя поцелую.

– Поцелуй, а то я совсем одна.

И она прижалась к его лоснящемуся полупальто, он ее обнял и поцеловал в губы, а она ответила более долгим, чем в прошлый раз, поцелуем. «М-да, что-то мы не то делаем», – подумал Алеша, а вслух, как обычно:

– Пока, Наташенька!

– Adieu, Алеша.

– За меня не беспокойся, никто меня не убьет.

– Хорошо.

Этот день запомнился еще и потому, что с Суетиным произошла беда. Правда, он это бедой не считал. Был он мрачным, неразговорчивым, сильным мужиком, дотошным и яростным в работе, в армии служил танкистом-водителем, выпивал редко, помощников в ремонте своего ДТ-54 не требовал – все сам, поэтому и заработал себе кличку – «Сам».

– Сам на ем буду работать – сам и подготовлю все, кроме сварки, – тут подмогите.

Когда ставил пускач, одной рукой управлял цепью тали, а другой направлял его на фиксирующие шпильки. Что-то заело в плавной посадке пускача на двигатель. Попробовал пальцем в зазоре качнуть пускач, а тот сел плотно на двигатель «тик-в-тик» и на указательный палец Суетина. Он только крякнул и крепко выругался на всю мастерскую, хотя ругался очень редко, поэтому и узнали о несчастье. Должно быть, ему было очень больно, лицо чуть побелело, еще ругнулся, но менее яростно… и больше никаких эмоций.

– Инженер, сейчас вытащу палец, что там от него осталось.

– Давайте я талью…

– Не надо, я сам.

И Сам, чуть приподняв пускач, вытащил изуродованный палец.

– Начальник, мне бы ножницы и чистую тряпицу, остальное сам.

Он вышел из мастерской, ножницами Кузьмича отрезал державшуюся на коже расплющенную фалангу пальца, сдвинул ее небрежно ногой в сторону и стал мочиться на рану, мочился старательно и долго, откуда столько взялось. Потом взял у Кузьмича бинт и умеючи забинтовал обрубок пальца: «Кина, мужики, больше не будет, все. Главная дезинфекция в етом деле, мужики, вовремя палец обоссать, запомните».

– Суетин, я вас сейчас отвезу в больницу.

– Не требуется. Я сделал все как надо, не хуже врача. И не такое случалось в жизни, а ето ерунда.

– К врачу все же сходите.

– Посмотрим.

В середине мая к Алеше на больничной машине приехала семья – Леночка с Танюшей и с тетей Грушей, с узлами и чемоданами. Алешину семью Наталия Михайловна приняла тепло. После коллективного обсуждения решили, что, по крайней мере, четыре месяца, если не больше, – все зависело от погоды, – обедать и ужинать будут все вместе в столовой за круглым столом. Алеша с Леночкой в его «кабинете» разместятся вместе. А тетя Груша с Танюшей будут в другой, не менее уютной комнате, тоже с окнами выходящими в сад. Алеша несколько раз пытался взять Танюшу на руки, но из этого ничего не получилось. «Не хочу! Отпусти!» – эти два слова, точнее звука, он понял по ее действиям – она вырывалась и плакала, просясь на руки к Леночке.