Течению наперекор

Возможно также, что он так изменился под воздействием страха, который ему пришлось пережить (все еще улыбаясь) в 68-м году. Работа по расшифровке структуры тРНК подходила к концу. Радужные перспективы славы и почета, наверное, уже рисовало воображение ее руководителя, когда случилось вторжение советских войск в Чехословакию. В связи с ним семеро диссидентов, чьи имена были названы в газетах, вышли на Красную площадь и развернули плакат с протестом против этого вторжения. Они были немедленно арестованы. Но никто не знал тогда, что их было не семь, а восемь. Восьмой была дочь Александра Александровича Баева. Это обстоятельство в один миг могло оборвать восхождение на академический Олимп в то время еще малоизвестного кандидата наук. Но чья-то могучая рука вычеркнула юную протестантку из «преступного» списка. Нет сомнения, что эту руку мог направить (конечно, не непосредственно) только Энгельгардт. Вероятно, в течение какого-то времени дело находилось в подвешенном состоянии и Баев, как говорится, натерпелся страху.

Тем более, что он уже с 64-го года был членом КПСС. В своей автобиографии, написанной за год до смерти, в 93-м году, Александр Александрович объясняет мотивы своего поступка. Мне они показались столь любопытными, что я решил воспроизвести их здесь.

«Сколько неприятностей и затруднений я испытал в 20-е годы из-за имеющего формальное значение факта, что отец мой был не рабочим, не крестьянином, а адвокатом. В 1954 году с меня сняли обвинение в терроризме, но это была реабилитация судебная. Не существовало полной уверенности, что в какой-то момент партийные или общественные круги не придут к заключению, что судебная реабилитация полностью не обеляет лиц с прошлым, подобным моему. Легко можно придумать даже несколько вариантов обоснования такого мнения. Ни идеологических, ни карьерных мотивов у меня не было, когда я получил красную книжку как свидетельство благонадежности. Я хотел крошечной свободы, возможности жить, как это меня устраивало. В нашей стране деспотический режим узурпировал у людей право на жизнь. И тот, кто хотел жить и действовать, должен был это право купить за ту или иную цену. Здесь не место заниматься вопросом, чему равна эта цена и следует ли ее платить. Для меня в 1964 г. этой ценой было вступление в партию. Можно по-разному судить о моем поступке, но я заплатил этот выкуп. Конечно, во всем сказанном звучат нотки самооправдания, от этого не уйти».

«Академик Александр Александрович Баев»

М.: «Наука», 1997, с. 29.

Но я, кажется, слишком отвлекся. Пора вернуться к моим научным делам. Итак, в сложившейся ситуации я был совершенно свободен делать все, что мне угодно, но ни на чью поддержку рассчитывать не мог.

Рабочая гипотеза

Теперь уместно будет изложить в общих чертах мою гипотезу. Она должна была ответить на три вопроса, оставшихся без внимания ученых:

1) каким образом происходит необходимая смена ферментов в покоящихся клетках высших организмов?

2) используется ли как-нибудь избыточность генетического кода?

3) какую роль играют минорные нуклеотиды в тРНК?

Первый вопрос нуждается в пояснении. Описанный ранее прямой путь передачи информации от гена в ДНК через информационную РНК к рибосоме был хорошо изучен у бактерий. Напомню, что ДНК бактерии относительно свободно умещается в ее клетке, не образуя многократно скрученных, тугих структур, входящих в состав хромосом высших животных. Изменение состава питательных веществ, попадающих извне в любую клетку, или изменение ее состояния в ходе развития и специализации требует быстрой смены ферментов, работающих в ее цитоплазме. У бактерий это происходит просто. Приходящий извне химический «сигнал» запускает считывание РНК-полимеразой легкодоступного нужного гена. Информационная РНК приносит копию гена к рибосоме. Немедленно начинается синтез нужного фермента, позволяющего усвоить принесенное кровью новое питательное вещество. Операция повторяется до тех пор, пока в клетке не окажется достаточное количество этого фермента. Если в силу смены питания он и соответствующая ему информационная РНК оказываются ненужными, они разрушаются другими ферментами, специально существующими для этой цели в клетке. На их место поступают другие, нужные в новых условиях информационные РНК и ферменты.

Такая же смена должна происходить в клетках высших животных, хотя бы по причине изменения потребляемой пищи. Но добираться каждый раз до глубоко спрятанного в плотной упаковке ДНК нужного гена у этих организмов слишком трудно.