Течет река Эльба

— Это уже интересно, — многозначительно заметил Ромахер. — Это интересно.

— Что, Курт?

— Ты когда с ним встречаешься, Кока?

— В субботу, в семь часов в «Гроте».

— Надо подсадить к нему симпатичненькую болтушку. Она должна сносно говорить по-русски, как он по-немецки, рассказать несколько анекдотов. Русские любят анекдоты. А если девушка знает русские пословицы — совсем хорошо. Кого бы это... Кого бы? — Курт собрал морщинки на лбу.

— По-моему, Вальтраут подойдет, — подсказала Марта. — Настоящий симпампончик: кругленькая, гладенькая, во вкусе русских.

— Вальтраут? Ты ее знаешь, Кока?

— Видел, конечно.

— Подойдет?

— По-моему, с ролью справится.

— Решено. Вальтраут. Марта, встретишься с ней, расскажешь, в чем дело, потом мне сообщишь.

— Хорошо.

— В «Гроте» будет треугольник — Вальтраут, Кока, Коста.

— Это можно, — осклабился Кока.

Курт рванул за шнурок, двигатель не завелся. Намотал шнурок на руку, рванул резче. Мотор взревел, и лодка помчалась вперед. Вечерний прохладный воздух ударил в лица. За кормой вскипел бурун, таявший где-то далеко-далеко. Все трое думали о только что разработанном плане. Что он принесет?

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

— Срочный пакет, товарищ подполковник. — Офицер, подтянутый, отутюженный, подал Крапивину белый конверт. — Из штаба полковника Буркова, — добавил он и лихо приложил руку к фуражке. — Разрешите идти?

— Да, пожалуйста, — сказал Крапивин и, сломав сургучные печати, вынул из конверта четыре страницы машинописного текста. Это были выводы Буркова по итогам учебной тревоги. Медленно прочитал. Потом поднял трубку. — Фадеева мне, — сказал он телефонисту. — Уварыч, зайди, пожалуйста, срочное дело.

Они сегодня еще не виделись, и, когда Фадеев пришел, офицеры пожали друг другу руки.

— Садись и читай. — Крапивин передал документ.

Фадеев быстро прочитал текст. Грустно вздохнул, поправил очки на переносице.

— Этого следовало ожидать, Иван Иванович.

Крапивин, видимо нервничая, забарабанил пальцами по сукну стола.

— Надо делать выводы, комиссар. Хоть и больно ударили, но, очевидно, на пользу пойдет. Не так ли?

— Безусловно. Все сделаем, Иван Иванович, — сказал Фадеев. — В главном-то мы правы. Первое — высокая боевая готовность. Второе — быстрее вводить в строй молодых летчиков.

— Все верно. Но и по первому пункту, и по второму у нас огрехи есть. Неровно еще летают ребята. Одни — как орлы, другие — как мокрые курицы. Тренажер, тренажер, тренажер! Во всех вариантах. Вслепую, ночью — по приборам, только по приборам. Обратить внимание на отстающих, персонально на каждого. Как, комиссар, пойдет, пожалуй? А?

— Направление верно, Иван Иванович. Соберем ребят, поговорим. Может быть, они и сами что-нибудь предложат.

— Давно известно, инициатива — великое дело, Уварыч, — сказал Крапивин и, задумавшись, покрутил карандаш в руках.

— По-моему, надо и техническую службу поднять, командир. — Фадеев поправил очки. — Понимаешь, какой-то застой в мыслях у людей появился... В позапрошлом году было подано и внедрено тридцать рационализаторских предложений, в прошлом — двадцать. В этом, за полгода, — три. Улавливаешь?

— Ребята инертными стали. Наша недоработка. Вот ты комсомольцев встряхнул — кажется, дело пошло. Теперь надо «старичков» расшевелить. Будет фронтовым багажом-то жить, пожалуй.

— Фронтовой багаж в запас увольнять рановато, — сказал Фадеев. — Но все равно что-то придумать надо.

Крапивин взялся за телефонную трубку:

— Инженера ко мне!

Пришел в кабинет инженер-майор, немного полноватый, с залысинами на крутом лбу. Он дышал тяжело, лицо его было потным. Выдвинутый живот перетянут ремнем, пряжка сбилась набок.

— Но вашему приказанию инженер-майор Вяткин прибыл.

Крапивин взглянул на него, невольно улыбнулся,

— Опять, Харитоныч, пряжка на боку. Что, на пупке уж не держится? — Иван Иванович вышел из-за стола, подал Вяткину руку.

Вяткин смущенно заморгал глазами:

— Виноват, товарищ подполковник. — Поправил пряжку. — Я вас слушаю.

Крапивин предложил присесть.

— Нужна ваша помощь. Вот голову ломаем, как «старичков» взбодрить, Кирилл Харитонович. Жирком обрастать стали.

— Какие же это старички! — возразил Вяткин.

— Я понимаю, — продолжал Крапивин, — до старичков им и в самом деле еще далековато, но...

— По-моему, товарищ подполковник, — надо соревнование устроить между молодежью и «старичками», — сказал Вяткин.

— По полетам? — спросил Крапивин.

— Не годится, — возразил Фадеев.

— Не по полетам, это, может быть, будет вторым этапом, пусть молодежь часы свои налетает и упражнения освоит.

— А что же вы имеете в виду? — Крапивин посмотрел Вяткину в глаза.

— По знанию техники. Право, товарищ подполковник, отстает у нас эта сторона у летчиков. Барчуками выглядят. Приготовили самолет, доложили, полетел. Прилетел, сел, планшетку через плечо — и в «высотку».

— Ну и что же? — спросил Крапивин. — По-вашему, летчик засучив рукава должен за техника вкалывать?