Течет река

Вот он, этот дом. Он, действительно, стоит здесь, на холме над рекой возле Бородинского моста. Рядом начали строить другой, который станет, должно быть, номером первым. А с другой стороны—полукруглая изогнутая внутрь дуга краснокирпичного здания, известного как «Дом архитекторов». Вот ряд окон в предположительно нашем доме, где, вполне возможно, мы будем жить вместе с Анютой. Эти окна — на десятом этаже. Вид из них, должно быть, прекрасный! Завтра пойдем смотреть квартиру уже все вместе — с Анютой, с родителями, с тетей Машей. Отчего же не посмотреть, если деньги на её оплату, вполне возможно, будут получены? Я-то уже видела эту квартиру и знаю её номер — тридцать восьмой. И лифт работает в подъезде, и уже во многих, почти во всех живут счастливые обладатели своей отдельной жилплощади. Мы пополним их ряды, и в трёх окнах десятого этажа в которых сейчас темно, зажжется свет. Можно будет выйти на балкон и смотреть на реку, на заходящее по вечерам солнце. Окна выходят на запад. На балконе - ящики, а в них - цветы. Но это уж слишком! Об этом просто нельзя пока думать! Да и какие цветы растут в балконных ящиках, подвешенных на западной стороне дома, мне ровным счетом ничего не было известно, и, говоря по правде, и цветов-то я нигде никогда не сажала, не приходилось мне делать этого.

Не о цветах надо думать, а о том, как отдавать долги. Но даже такой поворот мыслей не убавил энтузиазма, меня охватившего по дороге к милому моему сердцу дому в Горбатом переулке.

И вот все оформлено, деньги в сберкассу внесены на счет кооператива Дома ученых, и мы отправляемся на осмотр квартиры. Она в тяжелом состоянии. На одной из стен в штукатурке трещины. Окраска помещения тусклая,

Пол до ужаса грязный. В углу большой комнаты валяются рваные ватники, брошенные здесь за ненадобностью малярами. Плита на кухне залита подгоревшим маслом Во всех углах пыль. Окна открыты настежь. Они все лето не были закрыты, и речные ветры бушевали здесь вволю, а пыль с набережной набилась повсюду. И все же это была квартира! И вид с балкона, действительно, великолепен! Киевский вокзал Разве он не прекрасен? Уходящая вдаль Дорогомиловская улица, сливающаяся с Кутузовским проспектом и высокий шпиль гостиницы «Украина», так хорошо видный с балкона, — ведь и на них приятно смотреть! И даже две огромные трубы химзавода на Бережковской набережной, из которых валит чёрный дым, кажутся вовсе не лишними, вписываясь в разворачивающийся перед глазами урбанистический пейзаж В отмывании квартиры принимали участие многие. Но, конечно, главным распорядителем стала Мария Андреевна. Протирали стены, мыли полы и рамы, чистили плиту и ванну, выкидывали мусор, выметали стенной шкаф и полати, чулан преобразили в хранилище чемоданов, а так как их было только два и места они заняли совсем мало, то в чулане были устроены вешалки для верхней одежды Несметное количество тряпок, порошков и мыла пошло на уборку. И вот наступил день, когда можно было переместить с Горбатки имевшееся у нас имущество. Его оказалось не так уж много, но тащить его было тяжело, хотя расстояние между домом №3 на Ростовской набережной и домом №4 по Горбатому переулку совсем небольшое — несколько минут по набережной. Тащить взялись Владик Пронин и Грета Ионкис. У остальных сил уже не было, а у них были. Совсем недавно оба они стали кандидатами наук, защитив свои диссертации. Владик завершил свой труд о мало кому известном Леонгарде Франке, открыв в его прозе массу достоинств, а Грета — об Олдингтоне, который многим был хорошо известен как автор «Смерти героя», а уже обо всем остальном желающие могли узнать, познакомившись с исследованиями трудолюбивой Греты Конечно, им помогали, но все же основные грузы перетаскивали они Грузов было не очень много. Два тюка с постельными принадлежностями. Два чемодана, которые и были помещены затем в чулан. Ещё всякая мелочь.

Я видела из окна, как двигалась вдоль реки по направлению к дому на Ростовской набережной небольшая процессия из нескольких человек, тащивших первую партию груза. У Владика чемодан, у Греты сверток с одеялом и подушкой. Второй чемодан и табуретку несет Павел Иванович. Мария Андреевна—ведро и половую щетку на длинной палке. Анюта — веник и сумку. Потом второй заход делают уже только Грета с Владиком, донося оставшееся Есть у нас ещё две раскладушки, но они уже здесь, их ещё раньше принесли Ребрик и Женя.