Течёт река…

Пальмы, попугаи и обезьяны рисовались на обойной бумаге и развешивались на ковре, украшавшем стену комнаты. Лианами служили длинные бельевые веревки. Красить их в зелёный цвет не позволили в связи с необходимостью дальнейшего использования в хозяйстве. Спектакль прошел с успехом. Мария Николаевна торжествовала, родители восхищались увиденным и услышанным, Лидия Прохоровна тоже была весьма удовлетворена и на следующий день выдала нам двойную порцию подушечек «Люкс». На уроки рисования мы собирались в комнате-столовой в квартире Шадриных. Комната небольшая, с большим прямоугольным столом и буфетом. Без окон. Над столом — большой абажур. Рисовали акварелью натюрморты. Ольга Александровна, руководившая занятиями, расставляла натуру с любовью. Она сама приносила то кувшин и пару апельсинов, выставляя их на фоне пунцовой салфетки, натянутой, а вернее, накинутой на что-нибудь высокое сзади и ниспадавшей на высокий столик, где помещены были то фрукты, то чучело уже немножко потраченной молью белки с орехом в лапках, то чугунок с ковшиком, то ещё что-нибудь. Урок продолжался полтора часа. Пока мы рисовали, она и направляла нас своими советами, и рассказывала о том, как обучалась живописи сама в свои юные годы, о том, как бывала на выставках, рассказывала о художниках несколько раз мы ходили рисовать в Музей изобразительных искусств на Волхонку. Для этого назначались специальные дни и шли туда утром. Поднимались на второй этаж, выбирали скульптуры по собственному желанию и рисовали простыми карандашами. Это было очень трудно. Народу в утренние часы в музее мало, посетители посматривали на нас, как казалось, с уважением, и мы чувствовали себя художниками. Правда, я сделала своим почти постоянным избранником греческого воина, фигура которого почти полностью скрыта круглым щитом. Он стоит на одном колене, из-за щита с одной стороны видна голова в шлеме и кисть руки, держащей длинное копье, а с другой стоит щита выглядывает пятка и часть ступни его ноги. Эта натура воодушевляла своей сравнительной простотой, но все же обманчива оказалась эта простота, и справиться с преклонённым воином было трудно. Позднее всякий раз, как приходила я в музей, всегда шла к скульптуре полюбившегося мне древнего грека.

10

Пришло время сменить группу на настоящую школу. Было мне почти десять лет, когда в августе 1935 года, в год рождения Марины, привезли меня из Сызрани. В этом возрасте учиться надо в третьем классе. В третий класс я и должна была поступать. Школу выбрали не сразу. Вблизи от нас находилась в то время только одна школа на Новинском бульваре, школа № 13, но слава о ней шла плохая, а родителям, конечно, хотелось выбрать учебное заведение хорошее. Узнала мама о том, что существует образцовая школа № 113, находящаяся в Среднетишинском переулке близ Малой Грузинской. Директор школы — Нина Александровна Леонтьева хорошо известна в учительских кругах, и хотя школа эта от дома была довольно далеко, решили остановиться на ней и туда отправились в самом конце августа. Но не всё получилось сразу: сказали, что надо меня проэкзаменовать, чтобы определить уровень подготовки. Странным показалось, что ребенка не определили в школу своевременно, а держали в какой-то группе, что противоречило всеобучу. Как-то даже и не хотелось директору откликаться на просьбу родителей и ни с того, ни с сего записывать ученика сразу в третий класс. Помогло, наверное, то, что мать сама была учительницей, да ещё во вспомогательной школе. Назначили экзамен на следующий день. Пришли мы с мамой утром. С третьим классом должна была работать учительница Лидия Ивановна Алексеева. К ней и направили. Первый раз оказалась я в школьном классе, первый раз села за парту, оставшись с учительницей с глазу на глаз. Поговорила она со мной, дала книжку, попросила прочитать указанную страницу, пересказать то, о чем прочитала. Потом задачку из задачника надо было решить, несколько примеров и ещё одну задачку устно. А потом писали диктант. После этого пригласила Лидия Ивановна в класс маму, и вместе с ней посмотрели они все, мною сделанное. Задачка решена неверно, в диктанте — две ошибки. Читала и рассказывала, — сказала учительница, — девочка очень хорошо. Результаты слабые. Но меня приняли. Мама была, как всегда, внешне спокойна и поблагодарила Лидию Ивановну. Я радовалась, что буду ходить в школу.