Тейа

После того, как Леонид получил все необходимое для своего детища, для новой и такой старой и желанной мечты, он просиживал сутками в лаборатории, создавая двигатель. Перед ним была масса деталей и элементов будущей модели. На бумаге он уже нарисовал ее, мысленно построил и даже испытал, но теперь на какие-то мелочи уходили целые дни и недели. Одно дело придумать и замахнуться на что-то новое и глобальное, но совсем другое – воплотить это в куске металла, в небольшом объеме и сделать так, чтобы оно работало на любой машине, станке, лодке или самолете. Как ни казался грандиозным их проект на берегу, результат был бесформенным и не имел границ и очертаний – только огромный океан и пляж, где можно до бесконечности увеличивать мощность и размеры установки. Совсем другое – из ученого, из физика, лабораторного червя, превратиться в виртуозного инженера, когда гениальная идея уже разработана и опробована, и оставалось лишь придать ей форму и размер, поместив пылающее огненное сердечко в маленький изящный корпус будущего двигателя. Вот тогда и начинался высший пилотаж.

Когда-то великий да Винчи, получая заказы, быстро придумывал своим гением идею и саму картину, но потом, пользуясь уникальной техникой, писал по тридцать, по сорок слоев, накладывая краски на полотно, и прорисовывал каждую деталь и мелочь – а на это уходили годы. Заказчики роптали, нетерпеливо ожидая, отказывались платить, но когда, наконец, им показывали его работу, прощали все и в восхищении преклоняли головы перед мастером.

Сейчас он сидел за столом лаборатории, а перед ним был небольшой корпус мотора. Он был сделан на каком-то заводе по его чертежам там, "наверху", скорее всего, маленькими трудолюбивыми руками китайского инженера, который на расстоянии 65 миллионов лет ломал себе голову, для какого двигателя может быть использован такой корпус? Снова не понимал, но идеально с чертежа воплотил в металле его замысел, и теперь ему оставалось только одно – собрать все это, как детский конструктор, и проверить уже здесь, в далеком прошлом. И иногда он чувствовал, что находится здесь не один, а китайский инженер где-то рядом, он смотрит на него, помогает, дышит с ним одним морским воздухом. Потому и не было так одиноко… Но это чувство пропадало, когда он покидал лабораторию, идя по острову, и снова вспоминал Валери. И тогда в который раз оставался наедине с собою.

– Чего я стесняюсь? Просто нужно разыскать ее и все. А дальше пусть сама решит, кто ей нужен, – однажды принял он такое решение.

На острове был большой яхт-клуб, и каждый желающий имел возможность выбрать себе корабль или лодку, плавать на ней, жить на ней, ездить на далекие дикие острова на сафари, да все, что угодно… "Чертов коммунизм" – как когда-то назвала все это Валери, и теперь Леонид вспоминал ее слова. Снова "ее" и снова вспоминал…

Однажды, он выбрал себе небольшую скромную яхту, желая научиться ею управлять, и теперь, отчалив от маленького пирса и помахав на прощание инструктору, одиноко поплыл по волнам.

– Все-таки сказочное удовольствие – плавать на таком замечательном судне, – думал он, отплывая от берега, а вокруг только океан, высокое небо бесконечным голубым куполом накрывающее водную стихию, их маленький островок и он, один у штурвала этого корабля. Капитан – без команды и адмирал флотилии из одного корабля, – смеялся он над собою, продолжая плыть. Его целью было – освоить корабль и проверить на нем свой двигатель. Для настенных часов тот был слишком велик, для электростанции мал, и тогда он подумал, что такой размер двигателя как раз подойдет для любого автомобиля или лодки… Но лодка – это намного интереснее, ведь не зря же он находился на острове! И поэтому сейчас он учился ею управлять…