Тея Лав Невинные

- Ты боишься, что она не простит тебя, когда вырастет и все узнает, - продолжает он. – Это, - он показывает пальцем на свой шрам, - мой отец. Я простил его, потому что он просил, и я не помню, что он сделал. Все совершают ошибки, Стайлз. Она простит тебя. Ты – все, что у нее есть. Прекрати ты страдать, в конце концов.

Мне нечего было ответить. Возможно, они правы: Мадлен, Макс, Чарли…

Но только с Мадлен, я забываю об этих шрамах. Только она заставляет меня чувствовать себя невиновным.

И я ценю, что мой двоюродный брат считает так же. Мы никогда так не были близки. Мы так же никогда не говорили о том, что случилось с ним в детстве. Это была случайность. Его отец любил его, и наверняка, так же мучился, как я, видя последствия своей глупости.

Я просто киваю Максу, и он берет в руки футболку. Он не привычно тихий сегодня. Ни замашек, ни шуточек, ничего.

- Макс, - тихо говорю я, - что с тобой? Скажи мне. Есть ли хоть малейший шанс, что она могла забеременеть от тебя?

Он хмурит брови и одергивает футболку.

- Нет. Я всегда предохраняюсь и я…

Он не успевает договорить, потому что появляется мама, заполняя комнату запахом своих духов.

- Мальчики, - говорит она.

Ханна обнимает маму, а мы с Максом встаем с дивана.

Опустив Ханну она целует меня в лоб, и делает тоже самое с Максом.

- Фу, Мелоди. Мне нечем дышать, - кривиться он.

Я подавляю смех. Старый добрый Макс вернулся.

- Кажется, я просила тебя не обращаться ко мне так фамильярно, - строго говорит мама.

- Ой, прости, тетушка, - с сарказмом поправляет себя Макс.

Мама качает головой и, поправляя уложенные волосы, спокойно говорит:

- Я знаю, что случилось в школе. Бедняжка Кирстен. Мне нужно знать, что вы к этому не причастны.

- Как вы такое могли подумать, тетушка? – Макс театрально прилаживает ладонь на грудь.

Я не выдерживаю и смеюсь над ним.

Мамино лицо вмиг краснеет.

- Прекрати, сейчас же!

Она поворачивается ко мне и продолжает:

- Я верю, что вы не способны на такую мерзость, ведь вы дружили с Кирстен. В отцовском кабинете вас ждет мистер Адамс.

Наши ухмылки слетают с лица. Макс смотрит на меня, я на него.

- Живо, - говорит мама, - поговорите с ним. Вы там были.

Словно на ватных ногах, я выхожу из комнаты, Макс плетется за мной.

- Что ему нужно? – спрашивает Макс, пока мы идем до отцовского кабинета.

- Не знаю.

Возле двери, он снова надевает маску невозмутимости.

- Мы ничего не сделали. Это мог быть кто угодно. Расслабься.

На самом деле, я расслаблен. Я не боюсь, если все выплывет наружу. Я даже возьму всю вину на себя. Абсолютно не важно, что будет. Кирстен это заслужила.

Кабинет отца всегда пустует. Зачем он ему нужен, я не знаю. Когда он дома, он запирается в нем, чтобы выкурить сигару и выпись виски.

Мне не нравится эта комната. Ее красные стены, сделанная на заказ темная итальянская мебель. Эти книжные полки, забитые книгами, к которым никто ни разу не прикасался. Я не люблю эту комнату, потому что здесь, отец бил мать, когда мне было восемь.

Это было лишь однажды, но этого воспоминания мне хватило, чтобы недолюбливать отцовский кабинет.

Мистер Адамс сидел на широком кожаном кресле, стоявшем возле шкафа. На нем серый деловой костюм, светлые волосы распределены по лысеющей голове. Его дочь совершенно не похожа на него.

Кирстен можно назвать привлекательной, но ее отца – определенно нет.

Он поднимает голову от книги, когда мы входим.

- Добрый вечер, молодые люди, - скрипучим голосом говорит мистер Адамс. – Прошу уделить мне немного времени. Садитесь.

Я и Макс садимся на диван напротив Адамса. Он смотри на нас долгим взглядом.

- Вы знаете, зачем я здесь. Вы были на той вечеринке. Я знаю тебя, Стайлз, - обращается он ко мне, - и никогда бы не подумал, что ты можешь так поступить с моей дочерью. Я не знаю правды и не пытаюсь выяснить, потому что у меня нет на это времени. Но я люблю свою дочь и ее опозорили. Знаете ли вы что-нибудь об этом? Если что-то известно, Стайлз. – Он снова внимательно смотрит на меня.

- Мы уехали раньше, - отвечаю я, - а на следующий день, мне на почту пришли эти фотографии. И не мне одному.

- «Мы» - это кто? – прищуривает глаза мистер Адамс.

- Это Стайлз и его девушка. Я был дольше там. И знаю, что Кирстен была пьяна. Впрочем, как и все присутствующие на той вечеринке. – Макс смотрит прямо на Адамса.

- Я скажу больше, - отец Кирстен откидывается в кресле. - Она была под «кайфом», как вы это называете. Она виновата и наказана за это.

Он молчит. Мы тоже.

- Что ж, моя дочь много говорила своей матери о Стайлзе и о тебе, парень. Смею полагать, что один из вас, является отцом ее ребенка.

Что??

Такого мы не ожидали. Он даже не пытается скрыть то, что его дочь забеременела в семнадцать лет.

- Да, она беременна. Моя жена знает, с кем встречалась наша дочь. Не думайте улизнуть от ответственности. Она не желает делать аборт, а я не желаю скандала.

В моих ушах звон от его слов. О чем он, черт побери, говорит?

Мистер Адамс достает из кармана какую-то бумагу, и протягивает нам.

- Это заключение от врача Кирстен. Она беременна. Три недели с лишним недели.