Тейнквил (ЛП)

Она поднялась на башню и подошла к парапету. С запада дул зябкий, холодный ветер, однако, желая почувствовать какую–нибудь прохладу на своей коже, она без дрожи подставила ему всю себя. Она закрыла глаза и вдыхала эту ночь, прислушиваясь к слабым звукам ее шепчущего голоса. Здесь она чувствовала покой, находясь в одиночестве на вершине цитадели друидов, ее крепости, ее мира. Она выиграла его, и будет делать все, чтобы удержать. Те, кто мог ей помочь, могут делать то же самое, но им нужно знать свое место.

Утром Джеранд Сера обратится к Совету. Он, якобы, должен выступить о состоянии Четырех Земель и роли друидов в управлении переменами в них. Но истинная цель его речи состояла в том, чтобы прояснить свой союз с ней, показать, что он стал ее консортом, ее тенью. Он постарается произвести впечатление на слушавших его друидов, что получил контроль над ней. Никто в это не поверит. Не важно, что он скажет или сделает. Никто не поверит.

Если же поверят, то для них будет лучше, чтобы она это не узнала.

ГЛАВА 7

День приближался к концу, когда «Стремительный» выплыл из мрака, окутывавшего Зубы Дракона, направляясь к ярко освещенным башням Паранора, резко выделявшимся на фоне расцвеченного заходящим солнцем в багряно–золотые цвета горизонта. Бек управлялся с такелажем и парусами, готовясь к прибытию, в то время как Рю стояла в пилотской кабине, уверенно ведя этот большой корабль. День был спокойным и безветренным и для полета не требовалось особых умений, нужно было лишь следить за устойчивой подачей энергии от диапсоновых кристаллов. Путешествие длилось чуть меньше сорока восьми часов, погода стояла ясная и спокойная, что позволяло лететь и днем, и ночью; старшие Омсфорды несли вахту по очереди, тратя по несколько часов на сон, когда этого требовал организм. Они привыкли к такому режиму, следуя ему в многочисленных путешествиях, когда позволяли погодные условия. Они могли встать на якорь и выспаться, но оба страстно жаждали побыстрее добраться до пункта назначения и выяснить всю правду о Пене.

Ибо в одном они были совершенно уверены. Траунт Роуэн что–то скрывал, и что бы это ни было, оно было связано с тем, зачем их позвали.

Бек оглянулся туда, где на смотровой скамейке сидел друид, прислонившись спиной к фок–мачте и плотно обвязав свой пояс страховочным тросом. Он не чувствовал себя комфортно в воздухе, поэтому большую часть времени проводил именно в таком положении. Впрочем, он был вполне дружелюбен. При любом удобном случае он не отказывался побеседовать, не уходил от обсуждения фактов, окружавших исчезновение Грайанны и Пена, и, казалось, страстно желал им помочь отыскать членов их семьи. Однако, как заметил Бек в самом начале этого путешествия, Траунт Роуэн очень многого не говорил. Не было никакого упоминания о том, почему друиды решили отправиться на поиски Тагвена после его ухода из Паранора, или почему эти поиски привели их к Пену. Ни слова не было сказано о том, что случилось со стражей троллей, которые преданно служили его сестре с самого начала ее пребывания на посту Ард Рис. И самое главное, он не высказал ни одного предположения, что же могло случиться с Грайанной.

Бек сознавал, что слишком сильно реагировал на эти упущения, которые могли оказаться ни чем иным, как оплошностью растерянного посланника, и эти упущения будут легко объяснены, как только он придет в себя. Однако в таких делах Бек всегда доверял своим предчувствиям, а сейчас эти предчувствия предупреждали его, что что–то было не так. Поскольку и Рю чувствовала то же самое, он был склонен держать свои сомнения при себе и быть очень осторожным до тех пор, пока не разберется как следует в том, что же случилось.

Когда «Стремительный» приземлился на широком западном дворе, где на якорях стояли воздушные корабли друидов, свободные от полетов, ему пришло в голову, что в Параноре он бывал всего пару раз за всю свою жизнь. Его поразило, что он не появлялся здесь гораздо чаще, учитывая, что Грайанна была здесь в качестве Ард Рис почти двадцать лет. Но он понимал причину этого. Оба раза, когда он посещал это место, ему страстно хотелось отсюда уйти. Стены цитадели давили на него, вызывали ощущение, будто он попал в западню, заставляли его чувствовать свою беспомощность. Каменные проходы напоминали ему подземелья Антракса. Темные фигуры друидов вызывали в памяти Моргавра и его мвеллретов. Паркасия до сих пор преследовала его тревожными и до неприятности живыми воспоминаниями.