Техас-сити 47 года

- Здорово. А ты мне ничего об этом не говорил.

- Я тебе говорил о трагедии города.

Теплоход подходит к пирсу и среди встречающих я вижу женщину с двумя девушками.

- Смотри, смотри, это Глаша, - тычет в них пальцем Катя. - Та старшая, эта Маша, а по младше - Мария. Глаша! - кричит она и машет рукой.

Женщины не слышат и мотают голами, оглядывая судно.

Глаша немного постарела, она долго прижимала меня к своей груди и даже прослезилась.

- Столько времени прошло, Коля.

- Да, Глашенька.

- У нас вторая дочка родилась. А Петя не дожил.

Про Петра я уже все знаю. Двенадцать лет назад какой то мексиканец убил его в ресторане из пистолета. Он отомстил за своих родных, погибших на горящем кресте кук-лук-склана. Я разглядываю дочерей и нахожу их красивыми.

- А вот мой сын, - толкаю вперед Сережку.

Глаша обнимает его тоже, Катя уже перецеловала девчонок и вскоре наша компания усаживается в две машины, одной управляет Катя, другую ведет Маша.

Это был все тот же двухэтажный дом, купленный Петром после активной застройки города, но здания стоящие рядом были другие. Глаша водит нас по дому и вспоминает первые дни, когда мы появились здесь.

- А это... - Глаша копается в настенном шкафу и достает яркий кожаный пояс... - Узнаешь?

- Но это же... чемпионский...

- Да, да. Чемпионский пояс, который ты выиграл в 47 году. Петр его утащил у адвоката, которому ты передал на хранение и никому не отдавал. Спортивный комитет Америки требовал выдачи пояса, но так ничего и не получил. Петр хотел вернуть регалии чемпиона тебе. Я хочу сказать, он твой.

- Спасибо Глаша.

Я передаю пояс сыну и он с удивлением его рассматривает.

- Ваши комнаты, там же, наверху, а Сережа может разместится в левом крыле дома, недалеко от вас, - объясняет катя.

Утром, следующего дня, мы идем к школе, где когда то преподавала Катя. Здание все такое же, грубо подмазанное и покрашенное, только недалеко от него, на большом бетонном постаменте стоит огромный черный якорь. Рядом табличка: "В память о трагедии в городе Техас-Сити. 1947г."

- Это остался единственный памятник в нашем городе, - с грустью говорит Глаша.

- Как все быстро забывается, - замечает Катя.

- Но мы то помним все.

- Остальные тоже не должны забывать.

Осень - зима 2002