Техасский маскарад

Опираясь тонкими пальцами на перила, Сидни остановилась у подножья лестницы, и Монтана уже не был уверен, бьется ли у него еще сердце.

Она жестом указала на фотографию в рамке, которую он забыл поставить на место и все еще сжимал в руках.

— Вижу, ты нашел свадебную фотографию моих родителей.

— Твоя мать была красавицей, — пробормотал он, как ты.

— Она была красива, а я… я не очень, — вспыхнув, Сидни опустила взгляд, — но… все равно спасибо.

Поставив фотографию на старинное высокое фортепьяно, Монтана прижал девушку к себе.

— Что думал твой отец по поводу поцелуев под крышей его дома?

— О, — Сидни подняла на Монтану сияющий взгляд и коснулась пальчиками его груди. — Он сам частенько целовал маму.

— Мм, наш человек.

Монтана сжал объятия и подарил ей поцелуй, о котором они оба мечтали со вчерашнего дня. Как только губы мужчины коснулись губ женщины, их сердца разбушевались, как весенний шторм.

Они долго стояли, прижавшись друг к другу, наслаждаясь уединением. Тишину нарушало только их прерывистое дыхание.

Наконец Монтана оторвался от ее губ. Их взгляды встретились, они смотрели друг на друга в неясном свете дня, сочившемся в комнату сквозь занавешенные тюлем окна. Это было сказочное мгновение и даже больше того, ведь поблизости не было Текса. Монтана снова поцеловал Сидни, удивляясь, насколько идеально ее теплое тело подходит ему, и упиваясь особым, свойственным только ей ароматом.

И вдруг он напрягся, боковым зрением уловив движение за окном.

— Сидни…

— Ммм?

— Как выглядит Поппи?

— А что?

— Ну, если он похож на дикобраза, тогда это именно он идет по дорожке к дому.

— На нем разноцветные подтяжки?

— Да.

Сидни повисла у него на шее.

— Значит, Поппи. Я вас познакомлю.

Монтана прижался лбом к ее лбу и застонал.

— Ну почему у меня такое чувство, что следующим гостем будет Текс? — Он обреченно вздохнул. Впрочем, может, это и к лучшему. А то как бы я не забыл, что я Брубейкер и… — прижавшись к ее щеке, он рассмеялся, — не покусился на твою добродетель.

— Не покусился на мою добродетель? — хихикнула Сидни. — Думаю, нам будет трудно избавиться от всех этих любопытных варваров.

— Хочешь сказать, от этой шайки «жрецов добродетели»?

Стукнувшись лбами, они расхохотались.

— Ладно, — наконец проговорила Сидни с расслабленной улыбкой, — я познакомлю тебя с Поппи, а потом приготовлю что-нибудь. И, если вечером у нас выдастся минутка, я позволю тебе еще раз покуситься на мои губы.

— Оправдай мои надежды! — Монтана взял ее за руку и с неохотой пошел вслед за ней из комнаты.

Пока Сидни варила кофе и выкладывала на тарелку печенье-ассорти, Монтана и Поппи беседовали за кухонным столом.

— Поппи, я слышал, что именно вы научили Сидни жевать табак.

— Я пытался, — прогрохотал старческий смех Поппи, — но сплевывать она так и не научилась. Зато многое другое она умеет делать лучше, чем любой мужик.

— Кроме курения сигар.

— Правда? Ну, это меня не удивляет. В ее семье никогда не увлекались особо табаком. — Поппи бросил лукавый взгляд на Монтану. — И когда же вы догадались, что она не мужчина?

— Я никогда и не думал, что она мужчина.

— И тем не менее вы приняли ее на работу?

— Нет, ее принял мой дядя.

— Ага, у него, видимо, не такое хорошее зрение.

Я, по правде сказать, никогда не считал, что она похожа на парня. Если бы меня спросили, я бы сказал, что это не парень, а какой-то хлюпик.

Стоя возле раковины. Сидни обернулась.

— Большое спасибо.

Монтана медленно покачал головой.

— Да, наши ребята считают Сида немного странным.

— Ну уж нет, — возмутилась Сидни, резко поворачиваясь с пустыми кружками в руках, — они ко мне хорошо относятся и не считают меня хлюпиком!

— Нет, считают. Просто не высказывают тебе это в лицо, чтобы не ранить твои чувства.

— Слишком поздно, мои чувства уже задеты, — с горящими щеками Сидни со стуком поставила кружки на стол и вышла из кухни.

— Лучше пойди поговори с ней. Именно из-за такой вспышки гнева она и ввязалась во всю эту историю. — Поппи зачерпнул пригоршню печеньиц и ссыпал ее в карман рубашки. — Я поброжу поблизости, а вы вдвоем разбирайтесь. Зайду попозже, чтобы попрощаться. — Он пожал руку Монтаны и вышел через заднюю дверь кухни.

Вряд ли мне удастся сегодня покуситься на ее добродетель, подумал Монтана.

Прилагая все усилия к тому, чтобы не расхохотаться, он пошел искать Сидни. Она стояла во дворе в воинственной позе и, завидев его, отвернулась.

— Милая, — мягко начал он, — мне нравится, что из тебя не получился настоящий парень… хотя ты ни в чем не уступаешь мужчинам, — быстро добавил он, кроме, конечно, умения выписать свое имя на снегу, но в Техасе снега все равно не бывает.

По тому, как изменилась ее поза, Монтана понял, что Сидни начинает улыбаться. Когда он сделал шаг вперед и коснулся ее плеча, она не сбросила его руку.

— Ты самый лучший помощник управляющего, о котором можно мечтать, и это не пустые слова. Все ребята считают, что ты отлично справляешься.

Ее голос был совсем тонким, почти детским.

— Они считают меня хлюпиком.

— Не хлюпиком, нет, только не хлюпиком, а просто… другой. То есть другим.

Она шмыгнула носом.