Техник-ас

Он споро выставил на стол кружку с пивом и тарелку с жареными колбасками. Напротив гауптмана он поставил маленький графинчик, судя по цвету, с коньяком и тарелку со свиной рулькой.

Я взял в руки кружку и, отсалютовав ею, сделал изрядный глоток. Если честно, то пиво было очень даже неплохим, но нужно было отыгрывать роль всем недовольного вояки. Я сморщился и поставил кружку на стол.

– Это не пиво, а свинская моча. О, майн гот, как же я хочу оказаться в моём дорогом Кёльне, зайти в «Brauhaus Sion» и выпить там кружечку превосходного кельша. А теперь Кёльна нет. И старого доброго бара тоже нет. Проклятые островитяне всё разбомбили.

Я аж пьяно всхлипнул. Разоблачения я не боялся, тем более что в своё время, будучи несколько раз в Кёльне, побывал и в самом старейшем пивном баре «Brauhaus Sion». Конечно, оригинальное здание было разрушено в результате бомбёжек, и это был новодел.

– Не расстраивайтесь так, герр майор, – попытался успокоить меня гауптман. – Лимонники нам за всё заплатят. Вот раздавим русских и займёмся их островом. А насчёт пива вы правы, здесь оно дерьмовое, но другого всё равно нет. Позвольте угостить вас коньяком.

– С удовольствием, – благодарно кивнул я. – И называйте меня по имени – Макс. И давай на «ты».

– Благодарю, Макс. Тогда и ты называй меня Карлом. – Гауптман разлил коньяк в две рюмки и подвинул одну в мою сторону. – Прозит!

– Прозит, – ответил я и отпил половину рюмки, покатав напиток во рту. – Недурной коньяк. Конечно, не сравнится с тем, что мы пили во Франции, но, учитывая, что мы сейчас в России, тоже вполне неплох.

– Вы были во Франции?

– Ещё до русской кампании. Благословенные были времена, Карл. Вот где рай на земле. Изысканные вина, коньяк и прекрасные француженки. А здесь, в России, только мороз, грязь, вши и берёзовые кресты. Увы, но о Франции нам с тобой остаётся только мечтать. Давай выпьем за мечту, друг мой.

Ну что могу сказать. В очередной раз убедился, что «эуропейский» организм пить наравне с нами не может в принципе. Хилые они. Да и, если честно, я жульничал: пил через раз, да и то не полную. В общем, развезло моего «друга» гауптмана капитально.

Зато язык у него развязался. От него я узнал, что служит сей гауптман при том самом госпитале и занимается вопросами отправки отобранного контингента. Что следующая отправка произойдёт через пять дней и что через четыре дня обещали начать пропускать составы через Жлобин, а значит, и со здешней станции наконец-то уберут эшелон с топливом и ещё один с боеприпасами, который какой-то умник поставил бок о бок с цистернами. Из двух других эшелонов, которые везли пополнение на фронт, личный состав сгрузили и отправили пешком.

Я вытащил из кармана часы, ещё те, золотые, что у майора, хозяина этого мундира, нашлись, и открыл крышку. Время приближалось к семи часам, а старшины всё не было.

Гауптман, увидев блеснувшую крышку, завистливо хмыкнул. Я разлил коньяк по рюмкам и предложил выпить. Естественно, мой визави не отказался. Опрокинув в себя благородный напиток, он уронил голову на стол и захрапел. Готов. Я жестом подозвал официанта и, бросив на стол несколько марок (вот в чём в чём, а в немецких деньгах у нас недостатка не было, благо разжились в качестве трофеев), попросил позаботиться о моём друге, а сам, напялив на голову фуражку, чуть покачиваясь, пошёл на выход.

Причина моей спешки была проста: к пивной подъехал мотоцикл, за рулём которого сидел знакомый мне по встрече в лесу Сергей, один из людей старшины, а из коляски шустро выскочил его напарник Николай и, быстро посмотрев по сторонам, бросился в пивную.

Так, это «ж-ж-ж» неспроста. Но почему нет самого старшины? Всё так же изображая подвыпившего, направился к пивной. Сергей, увидев идущего к нему немецкого офицера, явно занервничал. Впрочем, такая реакция будет у любого солдата любой армии при приближении к нему пьяного офицера. Чёрт его знает, что придёт в дурную пьяную голову.

– Aufstehen! Stillgestanden![118] – гаркнул я.

Сергея буквально сдуло из-за руля мотоцикла, и он вытянулся в струнку. Все, кто был поблизости, прикинулись ветошью и предпочли по-тихому исчезнуть, пока пьяный самодур не обратил на них внимание. Выскочивший из пивной Николай резко затормозил у двери, не зная, что ему делать. В принципе, будь я действительно немецким офицером, у него был бы конкретный залёт: распитие спиртных напитков во время службы – это в любой армии чревато нехорошими последствиями.

Я, не обращая на них внимания, полез в коляску, при этом чуть заметно махнув рукой наблюдавшей за всем происходящим из-за заборчика Рите. Она наверняка узнала этих двоих. Устроившись в коляске под удивлёнными взглядами Сергея с Николаем, я снял фуражку, пригладил волосы и едва слышно прошипел:

– Поехали! Чего встали столбом?!

К счастью, замешательство этих двоих длилось секунду. Сергей ударил ногой по кикстартеру, а Николай запрыгнул на заднее сиденье, по-прежнему не сводя с меня удивлённых глаз. Узнали, черти.