Техник-ас

– Господин Копьёв! – начал Ли-Мэллори торжественно. – По поручению его королевского величества короля Великобритании и Северной Ирландии Георга VI имею честь вручить вам приглашение на аудиенцию у его величества, которая состоится завтра в два часа пополудни в Букингемском дворце.

С этими словами он раскрыл папку, в которой лежал конверт с таким же оттиском английского герба, и с лёгким поклоном протянул его мне.

– Я благодарю его королевское величество за оказанную мне честь.

Я с таким же лёгким поклоном взял в руки конверт с приглашением, лишь на какое-то мгновение опередив потянувшегося за ним Майского. А нечего свои грабалки тянуть к тому, что не тебе адресовано.

Букингемский дворец впечатлил своим убранством. В своей прошлой жизни мне так и не довелось побывать в Англии, так что сравнивать, что за будущие годы изменится, мне было не с чем. Думаю, что консерватизм британцев вообще не позволяет им менять что-либо.

Вчера меня весь вечер буквально задолбали инструктажами по правилам поведения во дворце. В конце концов, я просто перестал обращать на это внимание. Зато теперь посол Майский стал моим «лепшим другом». Особенно после того, как он позвонил в Форин-офис[48] для уточнения вопроса, следует ли ему сопровождать некоего майора Копьёва на аудиенции у короля, на что ему ответили, что его величество пригласил лишь одного вышеупомянутого майора, и, возможно, произошло недоразумение, но поправлять волю монарха они не могут и ещё раз выражают сожаление. Похоже, это маленькая «мстя» Майскому за события 1926 года в Стратфорде[49].

В зале, куда меня в сопровождении Чрезвычайного и Полномочного Посла СССР в Великобритании Майского, которому в самый последний момент всё же прислали приглашение во дворец, проводил одетый в расшитую золотом ливрею лакей, помимо самого короля было ещё человек двадцать. Трое из них, судя по фотокамерам, были репортёрами.

А вот Черчилля, премьер-министра, я не увидел. Ну, оно и понятно. Не такая я и важная птица для него, особенно учитывая его русофобию, чтобы встречаться со мной, даже если это аудиенция у монарха. Зато здесь присутствовал айр-маршал Ли-Мэллори, стоящий вместе с несколькими военными отдельной группой. Он приветливо и даже как-то одобрительно кивнул мне.

Сам король Георг VI был в форме Королевских военно-воздушных сил, чем меня даже несколько разочаровал. Я-то надеялся увидеть монаршую особу в мантии, с короной на голове и на троне, а увидел стоящего на своих двоих офицера.

Ещё один дворцовый служитель (вот не знаю, как называется его должность) дважды громко стукнул своим довольно массивным, украшенным золотом посохом об пол и провозгласил:

– Гвардии майор военно-воздушных сил Красной армии господин Копьёв и Чрезвычайный и Полномочный Посол Советского Союза господин Майский.

Майский лишь чуть слышно хмыкнул на такое пренебрежение к его персоне. Видимо, привык уже. В данном случае его упомянули после меня, хотя по протоколу должно было быть наоборот: здесь он представитель страны, а не я.

Сказать, что произошедшее затем меня удивило, – это ничего не сказать. После взаимных приветствий, где первую скрипку играл Майский, как знающий дворцовый этикет, Георг VI вдруг громко произнёс:

– Господа, сегодня мы рады приветствовать самого результативного аса не только ВВС Красной армии, но и всех стран-союзников по борьбе с гитлеровской Германией. Гвардии майор Копьёв сбил шестьдесят шесть самолётов противника, в том числе в одиночку уничтожил в воздухе группу оберста Зигфрида фон Рауха, на чьём счету жизни не одного десятка наших лётчиков. Мы сражаемся вместе плечом к плечу с врагом всего человечества, гитлеризмом, и такие люди, как гвардии майор Копьёв, своим мужеством и героизмом приближают нашу общую победу.

Сегодня за выдающееся лётное мастерство и беспримерную отвагу я с большим удовольствием награждаю гвардии майора военно-воздушных сил Красной армии Копьёва крестом «За выдающиеся лётные заслуги»[50]. Пусть эта награда способствует ещё большему сближению наших народов в борьбе с гитлеровской Германией.

С этими словами король прикрепил мне на грудь, чуть ниже моих орденов Ленина, серебряный крест на ленте с наклонными полосами пурпурного и белого цветов.

Я на миг растерялся, не зная, как положено отвечать в таких случаях, но потом мысленно плюнул и, встав по стойке смирно, громко и чётко на русском языке произнёс:

– Служу Советскому Союзу!

Следующие две недели слились для меня в один сплошной калейдоскоп. Мне пришлось выступать на встречах с журналистами, рабочими, студентами. Отвечать на их подчас совсем наивные вопросы. Впрочем, не особо и удивили. Ещё по той своей жизни я прекрасно помнил, как именно представляют жизнь в России за границей. Тут тоже недалеко ушли. Были и вопросы личного характера: есть ли у меня семья, женат ли я, есть ли у меня девушка, какие девушки мне нравятся, каково моё мнение об английских девушках – это в основном от женской части.