Техник-ас

Я через силу улыбнулся девочке. А мне не улыбаться, мне по-волчьи завыть захотелось от тяжести, сжавшей сердце. Сколько же страданий обрушилось на этого маленького, только что начавшего жить человечка. Хотелось взять её и, как котёнка, засунуть к себе за пазуху, нежно прижав и укутав во что-нибудь мягонькое.

Девчушка сдалась и нехотя слезла с моих рук.

– Папа, а как тебя зовут?

Детская непосредственность на мгновение вогнала меня в ступор.

– Меня зовут Илья, а вот этого дядю – Аркадий.

– Ой, а я Светлана.

Женщина протянула мне свою худенькую ладонь, которую я с величайшей осторожностью пожал.

– А я Катя.

Девочка с трудом освободилась от варежки и, подражая матери, тоже протянула мне ручонку.

– Мне очень приятно с тобой познакомиться, Катя. – Я не менее аккуратно пожал детскую ладошку. Пальчики девочки были в мозолях. – А что у тебя с пальчиками, котёнок? – удивился я.

Катюшка быстро спрятала ладошки за спину и отвернулась.

– Это она в талончики на хлеб играет, бумагу рвёт на меленькие кусочки, чтобы побольше получилось, – вздохнув, произнесла Светлана. – Всю бумагу уже изорвала.

ХРЯСЬ!!! Мой кулак со всей силы впечатался в стену. Боли я не почувствовал, почувствовал лишь необузданную ярость. СУ-У-УКИ-И!!! Я же этих тварей теперь на такие же меленькие клочки рвать буду! Я же, даже если останусь без рук и ног, одними зубами их убивать буду! Маленькая девочка не о кукле новой мечтает, а о кусочке хлебушка! Глаза на миг заволокло кровавой пеленой, словно во время выполнения фигур высшего пилотажа в воздушном бою.

– Папа, тебе бойно?

Участливый голосок вернул меня в реальность. На меня смотрели две пары глаз: одни детские – жалея, а другие, взрослые – с тревогой и испугом.

– Всё хорошо, котёнок. – Я обнял девочку и поцеловал в щёчку. – Всё хорошо, и так и будет дальше.

– Что за шум, а драки нет? – Из комнаты вышел Аркадий, неся с собой сильный запах дыма. – Светлана, может, я что-то неправильно делаю, но ваша буржуйка очень сильно дымит.

– Да вы не обращайте внимания, – смущённо и виновато улыбнулась хозяйка, – она у нас всё время дымит. Я пыталась что-то сделать, но у меня ничего не получилось. Мы уже привыкли. Протапливаем, а потом я быстро проветриваю комнату и становится терпимо, правда, уже не так тепло.

На отчаянно дымящую буржуйку был водружён закопчённый чайник, и вскоре в нём закипела вода. Гайдар достал из своего вещмешка, который так и носил с собой, все наши немудрёные припасы и выложил на стол. Светлана, как заворожённая, смотрела на продукты. Господи, сколько же они уже нормально не ели?

В комнате тем временем стало вполне тепло, хотя и довольно дымно, и хозяйка размотала с головы свой невообразимый платок и расстегнула пальто, а также сняла верхнюю одежду и с дочки. Без платка Светлана оказалась молоденькой девчонкой лет двадцати пяти, с густыми светло-русыми волосами, в которых, однако, уже было достаточно седины. Нет, она не была красавицей модельной внешности (хотя и дурнушкой её не назовёшь), да и условия, в которых она с дочерью жила последние месяцы, курортными не были, но чувствовалась в ней какая-то особая притягательность, какая-то внутренняя красота, которая пленяет сразу и навсегда. Заметив мой взгляд, она слегка смутилась.

Сняли свои полушубки и мы с Аркадием. Глаза у Светланы сделались размером с блюдце, и она безмолвно села на табурет, глядя на меня немигающим взглядом. Тут уже настала моя очередь смущаться, хотя вроде уже привык к подобной реакции многих.

Светлана тем временем перевела взгляд на Аркадия и почти шёпотом произнесла:

– А я вас узнала. Вы писатель Аркадий Гайдар. Вы «Тимур и его команда написали». Я видела ваше фото в газете, вы со школьниками встречались. Я вас сразу узнала, но подумала, что это мне от голода мерещится.

Аркадий смущённо только что ножкой не шаркнул.

– Папка, а ты гелой?

Маленькое чудо, ничуть не смущаясь, подошло ко мне и потянулось ручонками. Я с удовольствием взял её на руки.

– Ну-у… да, – кивнул я.

– А это сто? – дотронулась Катюшка ладошкой до висящего на шее голубого креста знака ордена Британской империи.

– А это меня английский король наградил.

– Взаплавдышный?

– Самый настоящий, – подтвердил я.

– Илья у нас ещё и самый настоящий рыцарь, – похвастался Гайдар. – Его английский король в рыцари произвёл.

– Ула-а-а!! – завопила маленькая непоседа. – Мой папа гелой и лыцаль. Он всех фасыстов убьёт и ко мне велнётся. И бойсе никуда не подевается. Обесяесъ?

– Обещаю, – ответил я, глядя на утирающую слёзы Светлану.

– Её отец погиб? – тихонько спросил у неё Гайдар.

– Погиб. Давно. В конце тридцать седьмого. На заводе, где он работал, была авария, и он спасал людей. Всех вытащил, а сам уже не смог. Катенька его никогда не видела, она родилась через три месяца после этого.