Техник-ас

– Ты только, пожалуйста, береги себя. Не дай им себя убить.

– А хотите в театр, товарищ майор? Всей эскадрильей?

С утра пораньше меня выдернули в штаб ВВС. Гайдар поехал со мной в политотдел по своим делам. Вот там меня и ошарашили таким предложением, когда я, закончив со своими делами, пошёл искать своего комиссара. Я, конечно, в своё время читал о том, что некоторые театры в Ленинграде работали в годы блокады, но одно дело читать и совсем другое – узнать об этом лично.

– Театр? А они работают?

– Конечно работают, – улыбнулся сотрудник политотдела. – В театре музкомедии на днях состоялось открытие сезона опереттой «Сильва»[71]. Они связались с нами и предложили контрамарки на свои постановки для защитников города.

В эскадрилье известие о том, что вечером мы всем лётным составом едем в театр, вызвало откровенный ступор.

– В театр? На «Сильву»? – Лейтенант Шишов от удивления застыл, не донеся кружку с чаем до рта. – А разве?..

– Да, Потапыч, – с улыбкой ответил я, назвав его по позывному. – Именно в театр, который, кстати, не прекращал работать. Вот так-то. Так что к вечеру всем быть при полном параде. И примите хороший совет: наденьте под низ тёплое бельё, а лучше два комплекта сразу. В театре, мягко говоря, прохладно, а нам, гвардейцам, не пристало выходить в свет в тулупах и полушубках.

– Командир, а кто едет?

Это уже Кравченко. Немного отошёл от потери ведомого.

– Едет весь лётный состав, в том числе и экипаж «дуси», комиссар, начальник особого отдела, старшина Федянин от техслужбы и ещё два человека, с которыми я вас познакомлю отдельно. Сейчас всем привести себя в порядок. Кстати, из госпиталя сообщили, что Корнет пришёл в себя, и его готовят к эвакуации в Москву на лечение. Так что скоро пойдёт на поправку и вернётся в строй. Буду добиваться, чтобы его вернули к нам в эскадрилью. Своих не бросаем.

Попросил Кузьмича съездить к моим девчонкам, предупредить их о мероприятии и передать записку, в которой написал, что вечером заеду за ними, и мы пойдём в театр, что нужно одеться потеплее, так как в зале будет холодно. Заодно объяснил старшине, где они теперь живут.

Кузьмич тут же убежал договариваться с машиной, и уже через двадцать минут я увидел, как он, забросив в кузов полуторки пару вязанок дров, а в кабину – вещмешок, уехал. Вот ведь человечище, я же даже не просил его о дровах, да и вещмешок у него явно не пустой. А в кармане, заботливо завёрнутый в газетку, наверняка лежит очередной петушок на палочке для его любимицы.

Автобус из штаба ВВС приехал за нами за час до спектакля. С шутками и прибаутками загрузились в него и поехали к дому, где теперь жила Светлана. С собой взяли большую корзину, которую где-то раздобыл Кузьмич, украшенную еловыми ветками, на дно которой уложили несколько банок тушёнки, сгущённого молока, топлёного жира и «рационы».

– Вот, товарищи, познакомьтесь. Это моя невеста Ильина Светлана Геннадьевна.

Света, одетая по случаю в довольно симпатичное длинное приталенное пальто, с зимней шапочкой на голове (всё тётя Дуся одолжила), слегка смутилась от восхищённых мужских взоров. Да, она у меня красавица.

– Здравствуйте, товарищи, – произнесла она.

– А вот эта красавица, – я подхватил на руки Катюшку, одетую в тёплую шубку (тоже тётя Дуся раздобыла), – моя дочка Катя. Прошу любить и жаловать. А вот эта группа военных, сидящих с раскрытыми ртами, – я с улыбкой обвёл свободной рукой салон автобуса, – и есть та самая тринадцатая гвардейская истребительная эскадрилья.

– Здластвуйте, товалищи! – поприветствовала всех сидящая у меня на руках Катюшка, вызвав всеобщие светлые улыбки.

Впрочем, её сразу забрал к себе на колени Кузьмич, заодно сунув ей в руку самодельный петушок. Когда только он успевает их делать?

Светлане уступили место, и автобус покатил по узкому расчищенному проезду через двор.

– Вах, командир! Какая девушка! Просто красавица! И дочка красавица! По-хорошему завидую! – Гуладзе аж прищёлкнул языком. – После войны обязательно приезжайте ко мне в гости в Грузию. Я вам такой стол накрою – никто такого не накроет. Весь район приглашу, чтобы все увидели моего командира и его красавиц. И вы все приезжайте, всем буду рад.

– Э, Дункан, а почему это только к тебе? – наперебой начали шутливый спор все остальные. – А к нам?

Так, шутливо препираясь на тему, кто к кому после войны поедет, доехали до театра. У входа было довольно много народа, то тут, то там мелькали военные в форме. Наш приезд не остался незамеченным: большая группа военных в командирских белых полушубках явно выделялась среди пришедших на спектакль.

В фойе, куда мы вошли, я огляделся в поисках гардероба. Он был, но явно не работал за ненадобностью. Подойдя к билетёрше, я попросил открыть для нас гардероб.

– Ой, ну что вы, товарищи, – всплеснула руками женщина. – Проходите так, в верхней одежде. В зале довольно холодно, отопления давно уже нет. Да и гардеробщика тоже: помер.