Техник — ас

— Ясно,— я на секунду задумался,— Сёмка! Ты остаёшься здесь и отсюда ни на шаг не сходишь, пока не позову. Это приказ!

Понял!— парнишка весь как-то подобрался и кивнул.

— Ну а мы прогуляемся. Вперёд!

Как я и предполагал полицаи предавались своему любимому занятию, грабежу. У одной из телег, привалившись к колесу спиной, сидел седой мужчина со связанными за спиной руками и кровоподтёком на лице и с тоской смотрел на то, как их избы через дверь и разбитое окно прямо на землю летит разная домашняя утварь. Прямо напротив него трое полицаев разделывали свиную тушу.

— Пан начальник!— в окне показался ещё один полицай,— Та нэма здесь ничього! Ни грошей, ни ценного!

Тот, к кому обращались из хаты, стоял и курил, лениво посматривая за работой своих подчинённых.

— Лучше ищи!— он замысловато выругался,— Весь дом переверни, но найди! Должны быть гроши!— после этого он повернулся к сидящему на земле хозяину дома,— Ну, что, сам отдашь или нам спалить тут всё? И где этот твой племянник? Куда спрятался? Молчишь? Ну смотри, сам себе хуже делаешь. Помирать тоже можно по разному. Можно быстро, а можно так, что смертушка за избавление покажется.

Что ответил пленник я не расслышал, но его ответ явно не понравился главарю. Он принялся пинать ногами беспомощного старика, что-то при этом злобно приговаривая.

— Работаем! Главного живьём!— бросил я и метнулся влево. Пума начала обходить постройки справа, чтобы незаметно подобраться к входной двери в дом. Укрывшись за сараем я выждал немного и вскинув автомат к плечу выскочил из-за угла. Полицаи, что занимались свиньёй, даже не успели понять, что их убило. А вот их главарь оказался расторопнее. Он резко метнулся в сторону и, обхватив сзади поднявшегося с земли старика за горло, прикрылся им как живым щитом, при этом направив пистолет в мою сторону. Не выстелил он лишь потому, что на секунду замешкался, увидев перед собой немецкого солдата. Эта заминка и стала для него роковой. Молнией мелькнул в воздухе нож и вонзился ему в спину чуть выше правой лопатки. Пистолет выпал из руки и я не мешкая подскочил к полицаю и, оттолкнув от него старика, что есть сил ударил ему кулаком в живот. Всё, клиент готов. С крыльца спустилась довольная Рита. Судя по тому, что в хате не стреляли, она опять работала своим любимым ножом.

Быстро оглядев поле боя я посмотрел на Риту. Чего-то явно не хватало для полноты картины.

— А где...?— мы произнесли эту фразу одновременно, глядя друг на друга, когда со стороны леса прогремел выстрел и откуда-то из-под крыши сарая свалилось ещё одно тело. А вот и шестой, которого я потерял. Ну а Сёмка получит вначале хорошего леща за неисполнение приказа, а потом благодарность за умелые действия и меткую стрельбу.

Эх, Баня! Только так и исключительно с большой буквы. Тот, кто провёл в лесу, где из водных процедур доступно лишь купание в холодном ручье, хотя бы пару-тройку недель, тот меня поймёт. С банькой расстарался Панкрат Филиппович. Вернее вначале, едва ему развязали руки, он отвесил увесистый подзатыльник Сёмке, от которого тот едва не полетел на землю, а потом отправил его за водой и топить баню.

— Чего стоишь, рот раззявил? Не видишь, гости у нас. Им баня сейчас точно не помешает,— казалось, что наличие на своём подворье кучи трупов и одного стонущего раненого Панкрата ни сколько не заботит, а вот Сёмку явно потряхивало. Похоже смерть вот так, на расстоянии вытянутой руки он видел впервые.

— А не боишься, Панкрат Филиппович, что мы немцы?— я чуть прищурившись смотрел на него.

— Не, мил человек, вы не немцы,— он усмехнулся,— От немцев так лесом и костром не несёт, как от вас. Да и девка твоя больно уж шибко боевая. У немчуры таких нет.

В это время Рита вязала руки раненому главарю полицаев. Полицай уже пришёл в себя и скрипел зубами, с ненавистью глядя на нас.

— Перевяжите, суки!— зло прошипел он,— Кровью же истеку!

— Эх, Пашка, Пашка,— Панкрат подошёл к полицаю,— Как был ты дураком, так дураком и помрёшь. А строил из себя честного коммуниста, борца с врагами народа, активистом был. Помнишь, как ты в 37-ом написал донос на Ковалёва, а потом вселился в его дом? А Микулишну помнишь? На которую ты тоже донос написал? И всё из-за того, что её сын когда-то в детстве тебе накостылял хорошенько. А теперь ты совсем опаскудился, немцам в услужение пошёл. Тьфу!— он сплюнул под ноги.

— А ты меня не совести!— оскалился полицай,— Думаешь сам чистенький останешься? Или надеешься, что когда большевики придут они не узнают, что ты агент коменданта? Так что болтаться тебе на берёзе. Жаль я этого уже не увижу.

— Знаешь его?— спросил я у Панкрата.

— Да кто ж его не знает,— усмехнулся тот,— Он до войны главным активистом здесь был. Всё врагов народа выискивал. Сколько честных людей по лагерям из-за него отправили, так не пересчитать. Как немцы подошли, он пропал было, мы уж думали он с нашими отступил, а через месяц объявился аж цельным начальником полиции.