Техника и практика психоанализа

Молодой человек, мистер З.[39] говорит, что он досадует на меня из-за того, что я взял с него плату за пропущенную сессию. Я исследую эту «досаду», спрашивая его, действительно ли он имеет в виду досаду.

Он «полагает», что он испытывает больше чем досаду. Мое молчание побуждает его выражать весьма гневно мысль о том, что я – лицемер, так как притворяюсь ученым. На самом деле я – такой же бизнесмен, как и его прижимистый старик. Он надеется, что однажды наберется смелости ткнуть меня носом в эти «психоаналитические деньги».

Это была бы славная месть, он бы сделал со мной то же самое, что я делаю с ним. На мой вопрос: «А что я делаю с вами?» – он ответил:

«Вы заставляете меня ползти сквозь все это дерьмо, вы никогда не прекращаете, а требуете все больше, больше, больше. Вы никогда не удовлетворены, кажется, что вы говорите: продуцируй или убирайся. И вам все мало». В этом эпизоде можно увидеть, что за невинной досадой, которая, как он «полагает», имеет место, скрывается анально-садистическая ярость и унижение детства.

Тот же самый пациент позже начинает сессию с утверждения, что он ненавидит приходить сюда, ненавидит анализ и меня вместе с ним. Когда я спросил его: «А как вы ненавидите меня сегодня?» – он ответил, что сегодня он ненавидит меня страстно, с холодной яростью. Он не хочет убить меня, нет, это было бы слишком цивилизованно. Он хотел бы избить меня, превратить в мякоть, буквально растереть и сделать из меня желе, похожее на кровавого, грязного «слизняка». Потом он съел бы меня, одним большим глотком, как ту чертову овсянку, которую мать заставляла его есть в детстве. Тогда он смог бы извергнуть меня как вонючее отвратительное дерьмо. А когда я спросил его: «И что бы вы сделали с этим отвратительным, вонючим дерьмом?» – он ответил: «Я бы превратил его в прах, так что вы смогли бы присоединиться к моей дорогой мертвой мамочке!»

Я думаю, что теперь ясно, как поиски интимных деталей агрессивных деструктивных импульсов приводят к ключам, которые делают интерпретацию возможной. При возникновении импульсов переноса в анализе наша задача – помочь пациенту прояснить их, раскрыв истинную природу инстинктивного импульса, его цель, источник и объект.

Сходным образом мы работаем и с другими аффектами, такими, как тревога, депрессия, отвращение, зависть и т. д. Мы исследуем точную природу чувств, пытаясь сделать более отчетливым, углубить и осветить то, какие конкретные качества и количественные характеристики эмоций затронуты. Здесь присутствует все тот же неустанный поиск ясности: что именно пациент чувствует и какие фантазии имеет. Наше отношение – прямое, открытое, без боязни, неустрашимое, не грубое и не робкое. Мы являемся исследователями, но мы должны охранять, а не разрушать то, что мы исследуем. Мы должны служить как бы моделью для пациента, так, чтобы однажды он смог задать самому себе те же самые вопросы.