Техника и практика психоанализа

Обычно необходимо сформулировать материал словами для того, чтобы он стал настолько ясным и точным, насколько это возможно. Аналитик хочет установить контакт и оказать воздействие на пациента, в силу чего он старается избежать того, чтобы пациент понял его неправильно, в особенности потому, что сопротивления пациента всегда готовы использовать такую возможность. Слова, способ выражения и тон голоса играют особую роль в наведении мостов между пациентом и аналитиком точно так же, как это происходило между матерью и ребенком после того, как осуществилось телесное разделение (Sharpe, 1940; Greenson, 1950; Loewenstein, 1956; Rycroft, 1956; Stone 1961). Язык и речь являются относительно автономными функциями Эго, но они подвержены регрессии, реинстинктуализации и повторному вторжению в них невротических конфликтов. Это особенно верно для тех пациентов, которые имеют проблемы, связанные с идентичностью, или которые поглощены глубоко регрессивным неврозом переноса (Loewald, 1960).

Аналитик должен сформулировать словами то, что он собирается рассказать пациенту. Он должен перевести свое основанное на первичном процессе мышление во вторичный процесс. Затем он должен решить, можно ли сказать это пациенту в данный момент. Здесь должны быть использованы как его клиническая оценка, так и его эмпатия, потому что, только используя эти способности, аналитик может определить, во-первых, является ли информация ценной и, во-вторых, может ли пациент вынести этот инсайт, не получив травмы. Интеллектуальное знание поможет аналитику, благодаря припоминанию сходных интерпретаций, сделанных ранее, или привлечению внимания к приближению сепарации, связанной с праздниками, и т. д. Он должен решить, не будет ли лучше подождать, когда появятся дополнительные данные, или, возможно, подождать, не придет ли пациент сам к этой интерпретации.

Если же аналитик решил сообщить эту интерпретацию, он должен определить, как он сформулирует информацию. Замечу, что это детальное описание не подразумевает, что каждая из этих процедур будет иметь место так, как описано – по отдельности, медленно и в данной последовательности. Бывает и так, но обычно все это происходит быстро, автоматически и по большей части одновременно. Вопрос о том, как передать инсайт пациенту, уже обсуждался в разделах 2.6, 3.543 и 3.94. Сейчас будет достаточно напомнить, что способность к эмпатии является самым ценным инструментом для оценки таких вопросов. Выбор слов и тона может предопределить, будет ли достигнут оптимальный контакт и понимание, либо наше вмешательство будет «играть на руку» сопротивлениям, либо же будет травматичным.

Словарь аналитика должен быть ориентирован на разумное Эго пациента. Аналитик должен задать самому себе вопрос: «Насколько близок разумному Эго пациента тот инсайт, который я хочу ему передать?» Чем недоступнее материал, тем внимательнее должен быть аналитик при выборе формулировок и слов. Более того, словарь аналитика не должен сильно отличаться от словаря пациента, потому что иначе это придаст качество оторванности от реальности вмешательству аналитика. Слова аналитика должны оказывать влияние, но не шокировать пациента, а этого можно достигнуть только путем эмпатической идентификации аналитика с пациентом в данной конкретной ситуации. Часто более важными оказываются убедительность и интонация, чем сам выбор слов. Тон и интонация выражают превербальные и невербальные чувства, часто бессознательную позицию аналитика. Более того, чувствительность к тону и интонациям является производным самых ранних объектных отношений, когда сепарационная тревога играла основную роль. Тон голоса либо приводит к контакту, либо отдаляет от него и, следовательно, является очень важным для баланса доверия-недоверия во взаимоотношениях пациента и аналитика (Loewald, 1960; Greenson, 1961).

В аналитической ситуации важным аспектом искусства общения с пациентом является умение аналитика использовать молчание. Молчание аналитика имеет множество значений для пациента в зависимости как от данной ситуации переноса пациента, так и от контрпереноса аналитика. Более того, молчание является одним из самых больших стрессов, которые наши пациенты должны выносить в аналитической ситуации, поэтому оно должно быть точно дозировано количественно и качественно (Stone, 1961, p. 45–55). Молчание является и пассивным, и активным вмешательством со стороны аналитика. Пациент нуждается в нашем молчании, потому что ему может понадобиться время, чтобы у него возникли мысли, чувства и фантазии. Наше молчание также оказывает на него давление, побуждая к коммуницированию, подталкивая его к тому, чтобы обратиться к своим высказываниям и эмоциям, ни на что не отвлекаясь. Он может воспринимать наше молчание как поддерживающее и теплое или же как критическое и холодное (Nacht, 1964). Это может быть связано с его проекциями переноса, но может быть также производным его подсознательного восприятия наших реакций контрпереноса (Greenson, 1961).