Техника и вооружение 2009 05

Несмотря на готовность отечественных инженеров самостоятельно разобраться в причинах самовольных уходов ракет от заданного курса, Устинов привлек лучших немецких специалистов — Магнуса и Хоха. Тут-то и пригодились вагоны-лаборатории спецпоезда. Виновниками загадочных блужданий ракет оказались колебания частотой около 100Гц, вызывавшие помехи в сигналах от гироскопов, поступавших на усилители-преобразователи. На ракеты дополнительно установили срочно изготовленные фильтры, снявшие эти помехи. Дальнейшие пуски прошли без столь вопиющих эксцессов. Немецким ученым выдали премии по 15000 рублей, что соответствовало нескольким месячным окладам. Кроме того, в порядке поощрения им выписали канистру спирта. Справиться с этой наградой оказалось посложней, чем найти причины ухода ракет. Теперь потребовалась «квалифицированная-» помощь советских коллег. В итоге все члены интернационального творческого коллектива испытали чувство глубокого удовлетворения.

К сожалению, и после установки фильтров испытания шли далеко не гладко. «Изделие 09Т» 25 октября упало и сгорело прямо на старте — завалилась опора стартового стола. Безответственно повело себя «изделие 08Т», запущенное ближе к вечеру 23 октября. Телеметрическая информация с него не поступала, и оно пропало без вести, скрывшись в облаках. Только через несколько дней место падения обнаружили почти в 30 км от старта с отклонением на 4 км вправо от заданной трассы. Запущенное 3 ноября «изделие ЗОН* вскоре после старта начало столь стремительно вращаться по крену, что у него оторвались стабилизаторы. Оно смогло улететь не дальше 2 км от старта. Зато в последний день испытаний, 13 ноября, было проведено два успешных пуска. В общей сложности из пяти «чисто арийских» ракет и шести изделий отечественной сборки на заданную дальность 250 км с отклонением менее 5 км успешно слетали только пять.

Но все-таки советским ракетчикам удалось подтвердить то, что они освоили немецкую ракетную технику в достаточной для ее практического применения степени.

При проведении первых пусков баллистических ракет на полигоне Капустин Яр использовалась техника, вывезенная из Германии.

На пусках ракет «Фау-2». Первый ряд (слева направо): М.И. Лихницкий, Н.А. Пилюгин, Г.А. Тюлин, В.Г. Шарыпов, С.С. Лавров. Второй ряд: M.C. Рязанский, В.П. Бармин, С.П. Королев, С.И. Ветошкин, Л.М. Гайдуков, В.И. Кузнецов. Третий ряд: В.П. Глушко (наклонил голову), Д.Д. Севрук, Б.Е. Черток, М.И. Борисенко, Л.А. Воскресенский, В.А. Рудницкий, В. Болматков. Капустин Яр, октябрь 1947 г.

Следующим шагом стало воспроизводство ракет с самого начала производственного цикла, осуществляемое по отвечающей отечественным стандартам документации, из советских материалов.

Задача освоения производства А-4 (под наименованием Р-1) была поставлена правительственным постановлением от 14 апреля 1948 г. В отличие от майского постановления 1946 г., призванного в первую очередь упорядочить процесс освоения «немецкого наследия» и распределить основные направления работ между множеством министерств, вышедший через два года правительственный документ уже задавал разработку конкретных образцов оружия, определяя его тактико-технические характеристики. В частности, наряду с крылатыми ракетами «Шторм» и «Щука», управляемой бомбой «Краб» в разработку были заданы баллистические ракеты Р-1 и Р-2. Предусматривалось также проведение научно-исследовательской работы по ракете Р-3 с дальностью на порядок большей, чем у «Фау-2».

Основные отличия Р-1 («изделие 8А11») от «Фау-2» сводились к применению отечественных материалов вместо немецких. Вопреки сложившемуся стереотипу, взращенному вошедшим в кровь низкопоклонством перед Западом, в ряде случаев такая замена не сопровождалась снижением качества, так как немцы изготавливали свои ракеты в условиях жесткого дефицита времени и средств военного времени. Германия и ее сателлиты находились в блокаде, исключившей поставки сырья из заокеанских стран.