Техника игры в блинчики

— Так вы не из… — по-видимому, полковник хотел сказать "этих", но удержался. В 1936 году многие стали уже более осмотрительными, чем в тридцать третьем или тридцать четвертом.

— Я пишу для "Берлинер тагеблатт" и "Франкфуртер цайтунг", — не меняя выражения лица, объяснил Олег.

— Работаете на евреев? — усмехнулся — не без горечи, как заметил Баст — пруссак.

— Кто бы говорил о евреях, — парировал Шаунбург. — Ходят слухи, что этот ваш Вильберг сам мишлингер.

— Оставьте Гельмута в покое, — поморщился Грабман. — Он отличный командир.

— Это как-то связано? — заинтересованно прищурился Баст.

— Прозит! — предложил понятливый испанец, поспешивший вывести их беседу из опасного тупика.

— Прозит, — с явным облегчением поддержал тост полковник.

— Прозит, — не стал спорить Шаунбург.

Выпили. Закусили, в неловком молчании перемалывая челюстями нежную телятину, тушеную с мятой и пряностями.

— Как считаете, Себастиан, — спросил, наконец, испанец. — Снова начинается кризис?

Ну, конечно, он имел в виду череду девальваций, как раз прокатившихся по Европе. 2 октября Франция девальвирует франк, а сегодня с утра — если верить газете попавшейся на глаза Шаунбургу по дороге в ресторан — тот же финт проделала со своей лирой Италия. История обещала быть…

— А он разве уже закончился? — удивленно поднял бровь Баст.

* * *

Когда подали коньяк и кофе, собеседники уже порядком "разогрелись", но трое из троих умели держать и более крепкие удары природы. Внешне все выглядели вполне вменяемыми, но тема разговора стремительно скатывалась в бред.

— Я уверен, что это хитрый трюк коммунистов! — заявил испанский пилот, проглотив очередную порцию великолепного французского коньяка. — Где Троцкий, там революция. Москва пытается отвлечь наше внимание! В конце концов, мы-то знаем: здесь, в Испании, коммунисты и поумовцы входят в одно правительство…

— Начитались "Фелькишер Беобахтер"? — усмехнулся Олег.

— А кого читаете вы? — поинтересовался оберст, разливая коньяк по рюмкам.

— О, — улыбнулся Олег. — Во-первых, я пишу, а не читаю, а во-вторых, когда мне все-таки приходит охота узнать чужое мнение, я читаю и правых и левых. А один мой знакомый перевел мне полемику, возникшую по поводу процесса между двумя русскими эмигрантскими газетами. Одна, кажется, называется "Возрождение", а вторая — небезызвестный "Социалистический вестник".

Баст прервал на мгновение рассказ, чтобы закурить, и стал неспешно излагать суть конфликта, сводившегося к тому, что в "Возрождении" искренне злорадствовали, — ведь в Москве осудили бывших вождей революции и гражданской войны, а меньшевики из "Социалистического вестника" укоряли белогвардейцев за нехристианский образ мыслей, притом, что большевики были и их противниками. И не только идеологическими, если вспомнить недавнюю историю.

— Такова жизнь, — резюмировал свой рассказ Олег. — Таковы причуды истории.

— Что, серьезно? — почти трезво посмотрел на Ицковича немец.

— Я не шучу! — Олег несколько переигрывал свое опьянение, но здесь лучше пережать, чем недожать.

Однако, как оказалось, оберст "смотрел" на него не просто так. Не успел испанский капитан отлучиться из-за стола, чтобы "помыть руки", как разговор принял совсем другой оборот.

— А знаете, Баст, — на "ты" они еще не перешли, но определенной степени "доверительности" достигли. — Я вас все-таки вспомнил. Все время думал, где бы это я мог вас раньше видеть, а потом, раз, и вспомнил.

Судя по тону и легкой улыбке, тронувшей губы Грабмана, а еще потому, когда именно он затеял этот разговор, оберсту, и в самом деле, было что вспомнить.

— Поделитесь? — поинтересовался Олег, закуривая очередную сигарету. — Или так и будете интриговать?

— Поделюсь, — усмехнулся полковник и тоже взял сигарету.

— Я видел вас на приеме в министерстве пропаганды…

— Ну, я же журналист, — пожал плечами Ицкович.

— Журналист, — кивнул Грабман. — Я стоял у стола с закусками, когда вы "выдернули" из нашей компании Вальтера Шелленберга. Помните?

— Помню, — теперь Олег тоже вспомнил. Оставалось, впрочем, неясно, сколько и чего видел тогда оберст, и знал ли он всех тех людей в лицо.

— Я знаю, где служит Вальтер, — осторожно начал полковник. — И как мне показалось, вы разговаривали с ним не как журналист — не тот тон — но и не как подчиненный. Понимаете?

— Вы наблюдательны, — улыбнулся Олег.

— Я истребитель, — пожал плечами лётчик. — А до того, как подойти к нашей компании, вы вполне по-свойски беседовали едва ли не со всем руководством Службы Безопасности.

— Испугались? — прищурился Олег.

А что ему, собственно, еще оставалось делать? Ясно, что инкогнито благополучно пошло "по борозде", так хоть лицо не потерять.

— А чего мне бояться? — совершенно спокойно спросил полковник. — Я всегда голосовал за социалистов, но вы ведь тоже социалисты, не так ли?

— О, да! — расплылся в улыбке фон Шаунбург. — Мы — социалисты…

Хроника событий: