Техника игры в блинчики

Акцент она себе придумала сама, подслушав как-то разговор двух проституток в дешевом венском кабаке, а вышло даже лучше, чем ожидала.

— Я действительно родом из… впрочем, не важно, я давно уже оттуда уехала.

"Что скажете на это, пан Зборовский?"

— Мне передали, вы хотите видеть Льва Львовича? — спросил Зборовский, широким жестом оставляя в стороне тему, которую не пожелала поддержать незнакомка. Он даже имени ее не спросил…

"Впрочем, может быть, еще спросит?"

— Да, я должна передать ему очень важное сообщение, — спокойно сообщила Ольга, как бы случайно, заменив французское "message" на испанское "mensaje". Сообщение оно и в Африке сообщение, но произношение намекает, ведь так?

— Очень, — подчеркнула Ольга. — Лично. От товарищей из ПОУМ.

— Почему не обычным способом? — сразу же насторожился Зборовский.

— Потому что важное, — повторила Ольга. — И личное.

— Как вас…?

— Ольга, — представилась она, не дав Марку Зборовскому завершить свой вопрос. — Я не русская. Меня послал… Неважно. То есть, ненужно. Нужно поговорить с товарищем Седовым.

Как ни странно, ее фраза заставила Зборовского по-настоящему занервничать, но при этом обезоружила, "предложив" волноваться теперь еще и из-за этого.

— Хорошо, — решился он, нервно дернув углом рта. — Он… Товарищ Седов должен появиться в редакции в течение получаса. Вы можете подождать его здесь, в прихожей.

— Спасибо, товарищ Зборовский, — Ольга села на венский стул, сиротливо стоящий в полупустом помещении, и демонстративно достала пачку крепких "Gauloises".

А Седов пришел только через сорок минут, но это, в сущности, и не важно, потому что они все-таки встретились и поговорили. И встреча эта имела, как выяснилось позже, — и, разумеется, далеко не сразу — многие и разнообразные последствия, случайные и не слишком, важные и не очень, но некоторые из них оказались весьма впечатляющими. Безусловно, когда Ольга бросала свой камень, она не знала, и не могла знать, к каким результатам приведет ее бросок. C'est la vie.

Хроника событий:

Декабрь 1936 года — Вышел в свет роман Э.М.Ремарка "Три товарища".

5 декабря 1936 года — В СССР принимается новая Конституция, о6ъявляюшая Верховный совет (двухпалатный парламент) высшим органом власти.

5 декабря 1936 года статус Казахской АССР был повышен до союзной республики, и она была выведена из состава РСФСР под именем Казахской ССР.

9 декабря 1936 г. — На пленуме ЦК ВКП(б) заслушивался доклад т. Вышинского "Об антисоветских троцкистских организациях".

10 декабря 1936 года — Развивая наступление против войск "Внутренней Монголии" ген. Л.Шоусиня, китайские части ген. Ф.Цзои взяли г. Шарамурэн.

11 декабря 1936 года — Отречение короля Эдуарда VIII в Великобритании (12 декабря объявляется о восшествии на престол герцога Йоркского под именем короля Георга VI, Эдуард получает титул герцога Виндзорского).

12 декабря 1936 — Подписан рапорт Я.Берзина о награждении Р. Зорге и М. Клаузена орденами "Красной Звезды".

3. Олег Ицкович, Париж, Французская республика, 13 декабря 1936

Честно говоря, если бы знал, что ее не будет в Париже, поехал бы в Мюнхен к Вильде. Все-таки получилось бы честнее, а так и жену не повидал, и Ольгу не застал. "Кузиной Кисси", как видно, вновь овладела "охота к перемене мест", — заручившись аккредитацией каких-то совершенно невероятных женских журналов, баронесса Альбедиль-Николова вернулась в Испанию. И, как назло, не к санхурхистам, а совсем даже, наоборот — к "лоялистам", куда Басту с ноября месяца путь был — увы — закрыт. Во всяком случае, испытывать судьбу, проверяя нервы республиканской контрразведки на прочность, не стоило. У фон Шаунбурга — с легкой руки какого-то американского сукина сына — сложилась репутация, противоречившая "облико морале" респектабельного консерватора или, не приведи господи, левого либерала. Про него, Шаунбурга, написали, что он фашист, а это в нынешней Испании — диагноз, подразумевающий летальный исход.

Олег вышел из германского посольства и, взяв такси, поехал на Монмартр. Отпустив машину у подножия холма, двинулся вверх по узким улочкам. Погода стояла откровенно дрянная. Порывистый сырой ветер гнал по низкому небу тяжелые свинцового окраса тучи. Возможно, дело шло к дождю, но даже если и так, Баст от своего намерения отказываться не желал. Он шел неторопливо, размеренно шагая по булыжной мостовой. Смотрел прямо перед собой, но видел ровно столько, сколько нужно, чтобы не споткнуться и не показаться смешным. Отлключившись от окружающего мира, он был не здесь и сейчас, а нигде и никогда, в своем собственном, придуманном от начала и до конца мире, где все остальные населявшие его люди — всего лишь статисты в пьесе, главные герои которой — он, Баст фон Шаунбург, и его любимые женщины.