Техника игры в блинчики

В фокусе взгляда на события, происходящие в Европе и мире, по версии "Пари Суар", в первую очередь оказалась, разумеется, война в Испании. "Рождественская бойня", изрядно охладившая наступательный порыв "красных" и почти ополовинившая обороняющуюся группировку санхурхистов, по мнению французских журналистов, привела к возникновению локального позиционного тупика в "битве за Саламанку".

И тут же ещё одна неприятность — в соответствии с Законом о нейтралитете, реанимированном президентом Рузвельтом, аннулированы все американские контракты на поставку оружия в Испанию. Это неизбежно приведёт к очередному кризису с поставками военного снаряжения правительственной армии, и окончательно привяжет Мадрид к помощи Москвы, "рука" которой простёрлась над Пиренеями. И не просто "простерлась". Судя по всему, РККА собиралась отыграть "пропущенный мяч".

В самой же Москве продолжались аресты "противников сталинского режима", среди которых внезапно оказались некоторые высокопоставленные генералы Красной Армии, обвиняемые, по мнению несдержанных в фантазиях комментаторов, ни много ни мало, в подготовке военного переворота. А в чём ещё можно обвинить бывших "героев Гражданской войны"?

Из Берлина корреспонденты сообщали, что правительство Рейха формирует ещё одну бригаду "добровольцев" для отправки на Пиренейский полуостров. В основном из числа кадровых военных, внезапно уволенных со службы. "Эпидемия отставок" буквально волной прокатилась по всем вооружённым силам Германии.

Матвеев внимательно вчитывался в строки газетных сообщений, почти без усилий, автоматически сортируя и анализируя крупицы информации. Крупицы тонут в мути пустопорожнего текста, будто жемчуг в навозной куче. А информация скрыта за наслоениями "мнений" и политических пристрастий тех, кто имеет хоть какое-то отношение к трансляции фактов из "внешнего" мира на типографские листы.

"Начиная от владельцев газеты и их "соратников по партии", и заканчивая последним корректором — все норовят оставить свой след. Так, так, так… А это что?" — пробежав глазами попавшуюся вслед "ленте" коротких зарубежных новостей заметку из Испании, Степан уже было начал читать следующую — о неуклонно обостряющейся ситуации на чешско-австрийской границе, как вдруг… запоздалое понимание прочитанного остановило движение его взгляда по строчкам мелкого убористого шрифта.

"Как сообщают наши корреспонденты, которым удалось побывать в расположении войск республиканского правительства, слухи о гибели или смерти от полученных ран австрийской баронессы Катрин Альбедиль-Николовой оказались преувеличенными. Она проходит курс лечения, после полученного лёгкого ранения, в одном из полевых госпиталей армии мадридского правительства. К сожалению, поговорить с самой баронессой корреспондентам не удалось, но начальник госпиталя заявил, что здоровье госпожи Альбедиль-Николовой вне всякого сомнения…" — и ещё что-то об опасностях, подстерегающих тех "беспечных аристократок, мнящих себя непревзойдёнными журналистками", кто привык потакать своим желаниям и имел неосторожность слишком приблизиться к линии фронта "ради нескольких строчек в газете".

Матвеев положил газету на стол, прикрыл глаза и посидел с полминуты неподвижно, будто собираясь с духом, потом резко выдохнул, взгляд его блеснул озорно и с вызовом. Нетерпеливый взмах руки, и вот уже ragazzo "на полусогнутых" спешит к столику "сеньора иностранца".

— Водка есть? — радость, охватившая Степана, на мгновение заставила почувствовать себя русским ухарем-купцом, обмывающим в иноземном трактире то ли удачную сделку, то ли счастливое избавление от разбойников. Потому и взгляд его на всё происходящее некоторое время преломлялся через призму такого, необычного надо сказать, ощущения.

— Не держим-с! Можем предложить лучшие столовые вина, бренди. Есть ром… ямайский… — тут официант нагнулся и прошептал на ухо Матвееву. — Если господин очень желает, можем даже найти шотландский виски. Настоящий!

— Точно водки нет, малец? — в голосе Степана зазвучали угрожающие нотки.

— Нет… если только… Есть grappa, очень хорошая — rizervo prosecco…

— Ладно, тащи! Большую порцию!

Минутой позже, на столе, будто сама собой появилась высокая цилиндрическая рюмка, содержимое которой распространяло такой аромат, что Матвеев непроизвольно сглотнул слюну. Взяв рюмку в руку, он некоторое время вдыхал испарения, наполненные запахами жаркого лета, зелени лозы на горных склонах, тяжёлых гроздьев винограда…