Технобойня

– Тут какая-то ошибка. Этого не может быть, – повторял эти два предложения здоровяк, искренне глядя в глаза старику. Руки безудержно тряслись, а разум не хотел верить в сказанное. – Все, что ты сказал, старик – ложь! Я знаю, кто я и помню, как сложилась моя жизнь после ухода со службы.

– У меня есть доказательства твоей вины, и ты сейчас в них убедишься?

– Не хочу ничего слышать!

Расстояние в несколько метров он преодолел менее чем за секунду. Два могучих прыжка переместили громилу к дивану, где сидел Иван Гаврилович и Хумо. Саша схватил недруга за отвороты рубашки, лицо его исказилось в гримасе отчаяния. Туфли старика зависли над полом, в то время как обидчик замахивался для удара. Старик судорожно нажал на кнопку на пульте. Появилось изображение: темная комната, приглушенный свет мигающей лампы, металлический стол, испещренный царапинами и почти полностью лишенный сероватой краски, напротив видеокамеры сидит Саша и что-то беспрестанно бормочет под нос. Его взор прикован к москиту, ищущему крови в душной комнате. Первым прервал молчание человек, державший камеру.

– Саша, почему ты убил членов своего отряда?

– Они заслуживали смерти!

– Поясни.

– Я не мог смотреть, как они убивают невинных людей. – Громила в защитной униформе смотрел прямо в камеру. На вид он был спокоен, и ни что не наталкивало на мысль, что он сошел с ума.

– Они за это получали деньги – также как и ты! – Голос допрашивающего стал строже. Говорил он с южным акцентом.

– Деньги, деньги! За деньги я убил уже столько людей, что мне они по ночам снятся.

– Ты знал, на что шел!

– Все меняется!

– Ты знаешь, что тебе грозит за убийство пятерых военных, выполнявших приказ?

– Мы были наемниками! – поправил Саша.

– Официально ты убил людей из Красного креста.

– Наверно смертная казнь, слышал, что мораторий на нее сняли.

Саша смотрел на голограмму и понимал, что это доказательство сможет любого убедить в его виновности.

– Прекрати! – воскликнул он, не находя больше сил смотреть и слышать запись.

Роман и Хумо, словно впечатанные, сидели на своих местах. Они понимали, что доказательств предостаточно и раз уж они находятся здесь, то и им придется выслушать не менее веселую историю о былых деяниях. Рука громилы расслабилась и Иван Гаврилович вновь смог почувствовать пол под ногами. Лицо его раскраснелось, а губы приобрели синюшный оттенок. Он расслабил галстук, давивший на кадык, и несколько раз откашлялся. Старик и сам понимал, что без последствий такие разговоры не пройдут. Несколько раз встряхнул руками и взглянул на Сашу.

– Присаживайся.

Здоровяк рухнул на диван, закрыл глаза и представил, что все это просто сон, который никак не может кончиться. Сочный, красочный, долгий, но все же сон!

– Костя, думаю, тебе будет интересно знать, что ты такого натворил, что тебе позволили жить, но после долгих лет заморозки.

Тот ничего не ответил, он просто смотрел на Сашу и понимал, что своей правды он знать не хочет. Горький комок встал поперек горла и мешал думать, зацикливался на мыслях о том, что он маньяк, террорист или еще что-нибудь такое, чего сам от себя он ожидать не мог. Неясность ума давала очередное препятствие принять решение – узнать правду или нет. Что-то подсказывало внутри него, что знать правду необходимо, без нее он станет человеком с раздвоением личности. Другая часть сознания просто умоляла отказаться от этой затеи. Незнание давало возможность жить спокойно, а если уж он оказался в тюрьме «Селена-2», то призраки прошлого смогут преследовать его до конца жизни.

– Я не хочу этого знать. Я поверю на слова. Пусть все останется, как есть.

– Ну, а ты, Роман? – Что-то в облике Ивана Гавриловича появилось по-старинке доброе и светлое, ему снова захотелось доверять и прислушиваться к его мнению.

– Я… – Голос колебался, брови сдвинулись, а на лбу образовалась гармошка. – Я не знаю. Я, пожалуй, откажусь, если у меня возникнет желание узнать правду, то я всегда смогу к вам обратиться.

Старик кивнул. Хумо кое-что вспомнил и обратился к нему:

– Но. Почему многие болеют раком, если вы говорите, что рак давно побежден?

– Потому что воздух, которым вы дышите стимулирует внутренние органы и вызывает усталость клеток. Рака нет, есть его симптомы.

– Я не понимаю!

– Некогда объяснять. Теперь я должен вас отпустить. Вы уже давно здесь находитесь, и теперь я даю вам возможность уйти.

– Уйти? – запинаясь, повторил Хумо. В нем уже тяжело было узнать бывалого шпиона, который не боялся ничего и никого.

– Да, уходите!

Стеклов встал с кресла и на ватных ногах медленно приблизился к Ивану Гавриловичу.

– Как же наши друзья, наши родные? Илья? Антон? Седов, наконец!

– Если вы сможете убежать, то когда вы вернетесь, вам не составит труда вызволить их. Я вам гарантирую! – Он мелко кивнул.

– Не понимаю о чем вы!

– Ты сам все поймешь, когда выйдешь наружу. Я дам тебе кое-какую информацию, передай ее тем, кого встретишь.

– Хватит говорить загадками, я уже не маленький, каким вы могли бы меня помнить!