Технобойня

– Иван Гаврилович, я иду к назначенному месту с двумя агентами. Если будут обнаружены люди, что прикажете предпринять? – проговаривал слова в трубку Статист.

В динамике послышался неодобрительный вздох, а затем ответ:

– Делайте все что необходимо, но за сохранность жителей отвечаете вы. Если кто-то из них погибнет, вам несдобровать. Старайтесь действовать скрытно и не вступать в ненужные стычки. Думаю, ты будешь справляться лучше, чем твой предыдущий коллега.

– Я вас не подведу.

Старик положил трубку.

– Надеюсь на это… – склонив отяжелевшую голову, произнес он.

Статист повернулся к спутникам, осмотрел их и произнес:

– Ребята, действуем по девятой директиве – «Любой живой организм, обнаруженный при проведении операции необходимо сохранить, но лишь в том случае, если этот организм не препятствует выполнению задания пятого уровня». – Статист уверенный в себе осмотрел своих бойцов.

– Так точно, – вскинул бравый взгляд один из бойцов.

– Далеко еще до назначенного места?

– Интенсивность магнитного поля остается повышенной. Это дает нам возможность отслеживать сигнал. Осталось пятьсот метров. Нужно успеть воспользоваться разряженными частицами барьера. Так мы сможем пробраться внутрь. Если не успеем, то придется узнать рецепт этой бомбочки, чтобы, не отключая ограждений ворваться внутрь. Знаю точно одно: выбраться самостоятельно у нас точно не получится.

– Это мне известно. Именно поэтому у нас полно боезапасов.

– Именно поэтому мне придется тебе напомнить, что стрелять на поражение только в крайних случаях.

Широкие брови Статиста удрученно сдвинулись. Он шел впереди группы, одетый в лохмотья. Смог, как константа воздуха, слегка щипал глаза. Руки постоянно тряслись, как у пациента с синдромом Паркинсона. Тремор иногда усиливался, отдаваясь сильной пульсацией в голове.

Надоедливое эхо под черепной коробкой повторяло странные слова: «Останься, останься, останься…» Это было похоже на психоз, но Статист знал, что у роботов не бывает психоза и это всего лишь отголосок программ, загруженных в его электронный мозг. «Ценности этих людей, – думал он, – состоят из накопительства. Да, именно из накопительства, ведь кто-то пытается заработать как можно больше денег, при этом накапливая их в огромных количествах. Кто-то тратит деньги, чтобы купить недвижимость, безделушки. Некоторые копят любовниц или любовников, самовлюбленно считая: „Какой по счету тот, кто со мной лежит сейчас рядом“. Накопительство – животный инстинкт, который необходимо истребить. В моей голове, набитой различным электронным хламом, собираются мысли, которых просто не должно быть. Неужели люди, просуществовав многие тысячелетия, по-прежнему считают, что смысл жизни заключен лишь в этом. Долгое время они писали стихи и книги о любви и дружбе, набивали тоннами страниц библиотеки, которые, в конце концов, превращались в банальный банк накопленного барахла, потому как никто их не читал. Они все это писали, при этом, не разбирая, что в этом всем действительно, правда. Лишь автор, без порока накопительства мог бы, не прикрываясь ширмой моральных принципов, написать честную, а не просто интересную книгу».

– О чем думаешь, шеф? – покосился на Статиста молодой солдат в грязно белом плаще и черной фетровой шляпе. Бледно-серые, почти бесцветные глаза притягивали таинственностью и простотой.

– Думал: «Что есть смысл жизни для человека»? Мы с вами ничто и это всем известно. Мы выполняем приказы, а выполнив их, ждем следующих. А люди, без чьего-либо присмотра… – Он замолчал, но, выждав несколько секунд, продолжил: – На что они годны, ведь они не используют всего того, что им дано природой.

– Ты бы хотел стать человеком? – спросил его напарник в рваном шерстяном свитере с ромбиками.

– Мне бы было это интересно, – пряча взгляд, ответил Статист.

– Нас включили несколько дней назад. А ты уже думаешь о том, чтобы стать человеком? – усмехнулся Плащ.

– Я этого не говорил. Я думаю о том, что бы я сделал, будучи человеком.

– И что бы ты сделал?

– Я бы разгромил всю эту систему к чертям, вышел наружу и, разрывая глотку, прокричал «Свобода».

– Они и так свободны, – не скрывая ухмылки, прошептал Свитер.

– Свободны? Глупости! Эта свобода ограничена чьим-то умыслом. Мы с вами знаем чьим.

– Не забывай, что мы против человечества.

– Ты не прав, мы не против человечества. Мы за человечество. Просто, ситуация сложилась так, что нам приходится браться за оружие.

– Хорош разговаривать. Мы пришли, – радостно вырвался из разговора Свитер.

Они подошли к границам купола.

– Ну и где это место?

– Вот оно, – проходя сквозь барьер, высказался Плащ.