Технобойня

– Я не вижу смысла уходить, поджав хвост, при этом понимая, что уход – это признание поражения.

– Да, что с тобой? Я…

– Приведи людей к аэропорту. Там произойдет финальная битва. Мы будем там.

Роман взглянул на Сашу и, не произнося не слова, рванул в направлении аэропорта.

Глава третья

– Иван Гаврилович, – обратился робот к старику, – похоже, что Стеклов решил вскрыть наше гнездо ржавым консервным ножом. Я имею в виду, что я слышал, как он говорил о последней битве у аэропорта. Разведка докладывает о многотысячных вооруженных отрядах, приближающихся к нам.

– Глупец! – Старик ударил кулаком по столу. – Они не знают всей правды. Ни разу им еще не удавалось ее достичь, но никогда еще у них не получалось подойти к ней настолько близко. Разблокировать всех незадействованных роботов. Расширить Зал Стазиса и установить охрану по всему периметру Аэропорта. Мы знаем, куда он придет. Так что будем ждать его там.

Робот кивнул и вышел из кабинета.

– Неужели ты жив, Рома? Какие тогда доказательства смерти мы видели. Статист, твою мать! – раздраженно выругался старик. – И в этот раз надул нас.

Иван Гаврилович сидел в глубоком кресле, наблюдая за тем, как его город в очередной раз разрушается. Несмотря на то, что он и сам всегда был человеком, он хотел иметь железные нервы робота. Эта единственная мечта, что на протяжении долгих лет томила его, побуждая на некоторые несогласованности с Советом, за которые он не раз был наказан. Но, что можно сделать ему, человеку, которому подчиняется весь город. Он был, пожалуй, единственным, кто мог хоть как-то влиять на Совет и на жизнь города, а Совет мог влиять на старика.

Странным образом – или же по инициативе самого Ивана Гавриловича – со временем у него начали проявляться некоторые человеческие чувства – прежде чуждые ему, – которых он так ждал и одновременно боялся. Быть человеком для него было честью, ведь он был их защитником, но люди этого не знали.

Старик встал и медленно подошел к окну. Тяжелый взгляд упал на несколько грибообразных задымлениях на горизонте. Все больше и больше, скрываясь в глубинах высотного здания, прибывали катафалки с замороженными телами горожан. «Совет будет счастлив, – подумал старик, – что все идет по плану. Все жители скоро окажутся Стазисе, и город вновь ввергнется в очередной ремонт». Именно так! Только Иван Гаврилович и члены совета знали, что подобные действия происходят довольно часто – примерно раз в пять лет. Эту картину он видел ни раз: столкновения жителей с роботами, вспышки гнева и отчаянные усилия по попыткам все же отвоевать город. Максимальное что смогли сделать горожане – побывать в Зале Стазиса.

Для Ивана Гавриловича все это было похоже на День Сурка. Он знал, что будет и как, куда пойдут жители и что соберутся захватить. Если бы было с кем спорить, он мог бы легко создать тотализатор, и каждый раз легко выигрывать. Но с каждым разом старику становилось все хуже на душе – если можно так сказать. Он знал, что действия совета служат на благо людям, но горожане не смогли бы понять и уяснить эту истину. О причинах сложившейся ситуации он никогда и ни с чем не разговаривал, слишком ценна была информация и слишком неправдоподобна. Он помнил те далекие времена, когда люди впервые появились в этом городе и всецело взялись за работу.

Старик кинул взгляд в сторону аэропорта. Последние горожане поспешно грузились в самолет, желая поскорее убраться отсюда. Конечно же, путь им был заказан, но они этого не знали. Он выдохнул и с грустью в голосе произнес несколько слов, которые уже многие годы пытались сорваться с его губ, но никак не могли обрести силу и уверенность:

– На этот раз я мешать не буду.

Что это значило, мог знать только сам Сказитель, но именно эти слова придали его облику немного радости и признак того, что он смог скинуть некий груз.

Глава четвертая

– Я должен увидеться со своей девушкой, – с грустью в голосе произнес Илья.

– Ты это к чему клонишь? – недоверчиво отозвался Хумо. – Проверишь ее в Формалиновой комнате. Наверно там мы ее и найдем. – Затем он понял, что сказал и добавил: – Прости, я не хотел…

– Она осталась дома, я уверен в этом. Она боится самолетов. Наташа лучше останется в городе, чем приблизится к трапу.

Он жалобно посмотрел на Виктора и Хумо и проговорил:

– Пожалуйста, я должен ее увидеть.

– Это не входило в наши планы, но я не могу тебе отказать. – Хумо почесал нос и неохотно произнес: – Где она находится, говоришь?

Илья расплылся в улыбке и добродушно обнял Костю. Тот немного покраснел и повторил вопрос. В этот раз ответ последовал мгновенно.

– В нескольких кварталах отсюда. Мы сможем пройти незамеченными. Только сейчас я начал понимать, что работа курьером смогла пойти мне на пользу. Я знаю все улицы и закоулки. Нас никто не сможет увидеть, если только через каждые два метра не будет стоять патруль.