Технологии Четвертой промышленной революции

В награжденном «Эмми» фильме виртуальной реальности Линетт Уоллворт (Lynette Wallworth) Столкновения (Collisions), Найэрри Морган (Nyarri Morgan), старик-абориген из пустыни на западе Австралии, сидит и смотрит видео Джулиуса Роберта Оппенгеймера (J. Robert Oppenheimer), американского физика-теоретика, руководившего созданием первых атомных бомб. Перед Найэрри было открыто много путей, пока в один прекрасный момент в 1950-е годы он не увидел собственными глазами грибовидное облако. В то время он посчитал это посланием богов. Но оказалось, что Великобритания проводила на его земле испытание атомной бомбы.

60 лет спустя после этого судьбоносного события Найэрри снова сидит под небом этой же пустыни и смотрит отображаемый с проектора на экран видеоролик, в котором Оппенгеймер говорит о самом первом ядерном испытании. Мрачно нахмуренный, он делится своим осознанием, цитируя бога Вишну: «Я – Смерть, великий разрушитель миров». Найэрри медленно подходит к экрану. Мы видим двух мужчин в одном кадре и в тот момент осознаем, как тесно переплетены их жизни, хотя находятся они в совершенно разных мирах.

Содержание и форма фильма «Столкновения», для которого Всемирный экономический форум стал и исполнительным продюсером, и инициатором мировой премьеры на ежегодном Давосском форуме в 2016 году, дают пищу для размышлений о том, насколько важны искусство и культура для фундаментального понимания нашей связи с техникой и куда эта связь движется на протяжении последнего столетия. В фильме используются последние достижения технологий виртуальной реальности для создания среды, подталкивающей к диалогу о непреднамеренных последствиях наших действий и, в данном случае, о нашем стремлении к техническому прогрессу. Цель фильма – вдохновить на размышления о желании или вере в то, что человек сможет отгадать все загадки, что все во Вселенной, по меткому выражению философа Хайдеггера, представляет собой всего лишь «холодный резерв» – инертный набор ресурсов, существующий для того, чтобы человек мог его использовать.

В фильме исследуется технологическая гордыня, а также то, как часто ее упускают из виду и, наверное, как никогда по-настоящему не оценивают ее масштаб. Как и предназначение античных трагедий, функция виртуальной реальности – показать, как мы ограничиваем мир собственным зашоренным взглядом. Античные греческие трагедии говорят нам, что бороться с природой бесполезно и что судьба на одну половину состоит из провидения, а на вторую – из наших собственных действий. Многие общества до нынешней эры воспринимали мир по-своему – как наполненный ощущениями и суждениями, такими же богатыми, плотными и ценными, как любой технологический анализ. Но в современную эпоху техника позволила сформировать образ мышления, ориентированный на упорядочение мира, и поддержала человека в его стремлении победить природу и контролировать свою судьбу.

Искусство, или, как называли его греки, техне^{184}, дает нам что-то еще. Оно дает нам каналы для выражения и критического разбора наших проектов, до того как представляемые ими ценности и направления реализуются в технологии. В этом смысле роль гуманитарных наук заключается не столько в прогнозировании будущего, сколько в предоставлении эмоциональных средств и средств познания, позволяющих представить себе будущее и добиться творческих достижений. В Четвертой промышленной революции способность понимать эмоции особенно важна для приобретения новых навыков и гибкости, чтобы осваивать неизвестное, чтобы надеяться на лучшее и одновременно быть начеку перед лицом перемен, чтобы проявлять изобретательность, реагируя на сложность окружающих нас систем, а также чтобы быть достаточно смиренным, чтобы понимать, что мы не в силах узнать все.

Возьмем, к примеру, портретные жизнеописания в арт-проекте Stranger Visions, представленном Хетер Дьюи-Хагборг (Heather Dewey-Hagborg) на ежегодной встрече Всемирного экономического форума в 2016 году. Для создания этой работы художник взяла ДНК с подобранных на улице окурков и жевательной резинки, выполнила сканирование генома и попыталась восстановить лицо человека с такой ДНК. Такие работы вызывают бесконечные дискуссии о нашей личности и широкой доступности генетического сканирования. Для полной готовности технологии потребуется еще несколько лет, но ее реализация стала осязаемой в этом арт-проекте.

Но что, если это не просто неоднозначное произведение искусства, что, если такой процесс станет реальностью? Инициативные группы в больших городах сейчас используют эту технологию для определения людей, которые мусорят, по их ДНК в найденном на улице мусоре, и предают их портреты публичной огласке. Это «пограничная область» технологии, в которой пока не выработаны четкие правила, а ценности и технологии движутся по двум параллельным путям и пока никак не синхронизованы. Искусство позволяет определить нашу эмоциональную реакцию на технологию до того, как мы увидим реальные ее последствия.