Читаем Технологии Четвертой промышленной революции полностью

Примавера де Филиппи (Primavera De Filippi), профессор Беркмановского центра по изучению Интернета и общества (США), сравнивает блокчейн в его нынешнем состоянии с Интернетом в начале 1990-х, когда ни технологи, ни бизнесмены не имели никакого представления о потенциале, ценности или множестве вариантов его применения. Де Филиппи считает наиболее важной преобразующей ролью блокчейн борьбу с эксплуатацией и возможность способствовать формированию нового общественного договора, адаптированного для социумов и экономических систем, все больше пронизанных технологиями и зависимых от них.

Но несмотря на все преимущества и шумиху вокруг ценности криптовалют, блокчейн не является панацеей и не позволяет избежать определенных сложностей. Некоторые из этих сложностей можно продемонстрировать на примере биткоина – первой, наиболее известной и самой крупной криптовалюты на основе блокчейна. С распространением и ростом популярности биткоина растут и требования к Сети, что ведет к появлению разногласий между участниками относительно изменений ключевых аспектов распределенного реестра биткоина (таких как размер «блока») для повышения эффективности транзакций. Ввиду отсутствия какого-либо централизованного управления в цепочке блоков биткоина может возникнуть «вилка», если разные группы участников решат выбрать разные пути, соответствующие их интересам.

Создание распределенного реестра требует решения важных вопросов координации. Как отметил Белендорф, работающему распределенному реестру все равно нужна минимальная группа участников, считающих, что их интересам лучше всего служит именно блокчейн, а не любая альтернатива, включая полное отсутствие транзакций{94}. Это значит, что необходимо достичь соглашения по широкому ряду технических вопросов и выделить ресурсы для перехода на новую технологию и новый способ работы.

Когда полезен блокчейн?

По словам Брайана Белендорфа (Brian Behlendorf), исполнительного директора Hyperledger Project, распределенные реестры могут быть особенно полезны в следующих случаях:

• Существует спрос или нереализованный потенциал для выполнения транзакции между двумя и более участниками.

• Выполнение этих транзакций невозможно или неэффективно, например, по следующим причинам:

• Большое число участников разного типа не может прийти к соглашению насчет доверенной третьей стороны, которая будет действовать эффективным централизованным посредником для обмена.

• В результате монополизации, рентоориентированности, коррупции, отсутствия прозрачности или институциональной неэффективности высоки расходы на выполнение транзакции и/или система не может гарантировать определенности результата.

• Отдельные люди или группы не могут воспользоваться существующей платформой из-за высокой стоимости участия.

• Предмет транзакции можно легко подделать или дублировать, из-за чего участники не доверяют друг другу.

Создать на основе блокчейна работоспособную систему для конкретного применения не так просто. Прежде чем организации или отдельные люди смогут выполнять транзакции, записывающиеся в распределенный реестр, потенциальные участники должны прийти к соглашению по ряду вопросов, включая следующие (но не ограничиваясь ими):

Перейти на страницу:

Все книги серии Top Business Awards

Похожие книги

Юность науки. Жизнь и идеи мыслителей-экономистов до Маркса
Юность науки. Жизнь и идеи мыслителей-экономистов до Маркса

Автор книги, доктор экономических наук, в форме занимательных рассказов рисует живые портреты крупнейших предшественников Маркса в политической экономии. Перед читателем проходит целая плеяда ученых прошлого — Буагильбер, Петти, Кенэ, Смит, Рикардо, Сен-Симон, Фурье, Оуэн и ряд других выдающихся мыслителей, труды которых сыграли важную роль в становлении марксизма. Идеи их раскрываются в тесной связи с особенностями эпох, когда они жили и творили. Автор показывает, что некоторые мысли этих ученых сохранили свое значение вплоть до наших дней. Во второе издание введен значительный новый материал.Книга рассчитана на широкий круг читателей, интересующихся политической экономией и ее историей.

Андрей Аникин , Андрей Владимирович Аникин

Экономика / История / Образование и наука / Финансы и бизнес
500 дней
500 дней

«Независимая газета», 13 февраля 1992 года:Если бы все произошло так, как оно не могло произойти по множеству объективных обстоятельств, рассуждать о которых сегодня уже не актуально, 13 февраля закончило бы отсчет [«500 дней»](http://www.yabloko.ru/Publ/500/500-days.html). То незавидное состояние, в котором находится сегодня бывшая советская экономика, как бы ни ссылались на «объективные процессы», является заслугой многих ныне действующих политических лидеров, так или иначе принявших полтора года назад участие в похоронах «программы Явлинского».Полтора года назад Горбачев «заказал» финансовую стабилизацию. [«500 дней»](http://www.yabloko.ru/Publ/500/500-days.html), по сути, и была той же стандартной программой экономической стабилизация, плохо ли, хорошо ли приспособленной к нашим конкретным условиям. Ее отличие от нынешней хаотической российской стабилизации в том, что она в принципе была приемлема для конкретных условий того времени. То есть в распоряжении государства находились все механизмы макроэкополитического   регулированяя,   которыми сейчас, по его собственным неоднократным   заявлениям, не располагает нынешнее российское правительство. Вопрос в том, какую роль сыграли сами российские лидеры, чтобы эти рычаги - контроль над территорией, денежной массой, единой банковской системой и т.д.- оказались вырванными из рук любого конструктивного реформатора.Полтора года назад, проваливая программу, подготовленную с их санкции, Горбачев и Ельцин соревновались в том, на кого перекинуть ответственность за ее будущий провал. О том, что ни один из них не собирался ей следовать, свидетельствовали все их практические действия. Горбачев, в руках которого тогда находилась не только ядерная, но и экономическая «кнопка», и принял последнее решение. И, как обычно оказался  крайним, отдав себя на политическое съедение демократам.Ельцин, санкционируя популистскую экономическую политику, разваливавшую финансовую систему страны, объявил отсчет "дней" - появилась даже соответствующая заставка на ТВ. Отставка Явлинского, кроме всего прочего, была единственной возможностью прекратить этот балаган и  сохранить не только свой собственный авторитет, но и авторитет определенной экономической философии.Программа [«500 дней»](http://www.yabloko.ru/Publ/500/500-days.html) оказалась   не только популярным учебником нормальной экономической логики. Она в первую очередь определила начало новой  для советского менталитета политики. Григорий Явлинский первым разделил имидж самостоятельного политика и административный пост, первый деятель постсоветской эпохи, который сделал себя сам. Никто .не «доставал его из мешка», как Горбачев «достал» в свое время Ельцина, Щербицкий - своего идеолога Кравчука, Ельцин -Хасбулатова, Бурбулиса и Руцкого, Бурбулис - Гайдара   и т. д. (Кстати, ничего зазорного в нашей политической реальности в том, что тебя «достали из мешка», нет, раз доставши, не всякого в этот мешок засунешь.)Явлинский и его команда не подстраивались под того или иного политического деятеля, они формировали по своей инициативе политическую  реальность, точно используя созревшие обстоятельства. Ни [«500 дней»](http://www.yabloko.ru/Publ/500/500-days.html), ни [«Согласие на шанс»](http://www.yabloko.ru/Publ/Soglas/shans.html) не реализовались в жизнь, однако два созданных ими «летних перемирия» между Горбачевым и Ельциным стали существеннейшими элементами политической истории, то есть в конечном итоге относительно мягкой   политической  эволюции. Именно этой попытке обеспечить возможно мягкую и наименее болезненную политическую эволюцию  вынужден был посвятить себя Явлинский, составляя «Экономический договор» и конструируя договорный процесс между   недоговороспособными республиканскими лидерами. Явлинский пошел в мертворожденный МЭK, работал там на общественных началах, не получая зарплаты, не для того чтобы разыграть союзную политическую карту, а потому что политические игры на вершине нового российского Олимпа считал менее значительным занятием, чем обеспечение экономических условий для реформ.После августа Явлинский не потому не стал премьером, что экономические взгляды Гайдара оказались президенту ближе или профессиональнее; не думаю, что у кого-то возникнут подозрения,  что Ельцин способен задаваться такими вопросами. В представлении российских лидеров Явлинский никогда не был конкурентом Гайдару. Он мог быть конкурентом Бурбулису. То есть Явлинский, который «много себе позволяет», мог бы быть лидером политическим ответственного и самостоятельного правительства, формирование которого не может позволить себе российский президент Ельцин.[«500 дней»](http://www.yabloko.ru/Publ/500/500-days.html) завершились. А судьба экономической реформы по-прежнему находится в капризных и неуклюжих руках политиков, готовых пожертвовать экономической и политической стратегией ради суетных интересов политической популярности.

Григорий Алексеевич Явлинский , Станислав Сергеевич Шаталин

Экономика