Читаем Технологии Четвертой промышленной революции полностью

Однако велик и потенциал для достижения благих целей. IoT уже помогает следить за уровнем воды в развивающихся странах и может способствовать проникновению медицинских технологий в удаленные регионы благодаря спутниковой связи. Уровень преступности скорее всего снизится в результате распространения датчиков, камер, ИИ и программ для распознавания лиц. Доверие к технологическим системам может повыситься по мере того, как IoT будет способствовать децентрализации и демократизации экономического производства, предоставляя людям по всему миру новые возможности. Тем не менее, чтобы общество и промышленность получили ожидаемую пользу, необходимо восполнить пробелы в протоколах безопасности, расширить пределы пропускной способности, преодолеть культурные барьеры и достичь соглашений о том, как определять ценность данных и использовать возможности совместной работы. До всего этого еще далеко. Для решения этих вопросов потребуются коллективные усилия, координированное управление и значительные инвестиции.

«Захват» мира

Интернет вещей – базовый инфраструктурный элемент Четвертой промышленной революции. IoT состоит из множества интеллектуальных датчиков, которые собирают, обрабатывают и при необходимости преобразуют данные, а затем передают их другим устройствам или людям, чтобы выполнить задачи, поставленные системой или пользователем. По прогнозам лондонской компании IHS, занимающейся анализом рынков, число IoT-устройств вырастет с 15,4 млрд в 2015 году до 75,4 млрд в 2025 году{102}. Это в пять раз повысит использование технологий во всех аспектах нашей жизни, свяжет элементы глобальной экономики неизвестными ранее способами и, вероятно, положит начало экономике, в которой будут участвовать только машины.

Последствия будут настолько значительными, что приведут сферу услуг и производства к таким же сдвигам, какие происходили в медиаиндустрии в 1995–2015 годах. Необходимо установить принципы юрисдикции и законы передачи данных, помогающие получать огромные объемы ценностей, в первую очередь на заводах и в производственном секторе, где есть понятная и достижимая цель – операционная эффективность и высок потенциал для более эффективного использования ресурсов и более продуктивной работы. По некоторым оценкам, эти сдвиги могут задействовать до 11 % мировой экономики{103}. Анализ, проведенный Всемирным экономическим форумом совместно с компанией Accenture, показал, что бо́льшая часть этой ценности будет создаваться в индустриальной сфере, тогда как влияние потребителя на бизнес и социально-экономические вопросы уменьшится. Глобальная экономика может увеличиться на 14 трлн долларов к 2030 году, способствуя воплощению двенадцати целей ООН в области устойчивого развития (рис. 11){104}.


Рисунок 11. Интернет вещей может принести экономике от 4 до 11 трлн долл. в 2025 г.

Источник: Глобальный институт Маккинси (McKinsey Global Institute, 2015)


Достижение таких результатов возможно благодаря трем базовым возможностям Интернета вещей. Во-первых, он позволяет получать большие объемы данных и применять к ним интеллектуальные средства анализа, что дает новые источники контекстуальных данных, отражающих больше событий, происходящих в окружающей среде. Также IoT позволяет получать данные о производительности устройств, помогая оценивать их работу и создавая дополнительные возможности для увеличения ценности. Расширяются и доступные данные о пользователях, показывающие, как, когда и почему люди предпринимают какие-либо действия. Это позволяет изменить наше представление о том, как мы принимаем решения и расставляем приоритеты.

Вторую базовую возможность дает взаимодействие и координация этих устройств для повышения эффективности и продуктивности. Автоматизация всех процессов и новые способы взаимодействия человека с машинами позволят упростить выполнение рутинных задач и дадут человеку больше возможностей для творчества и применения своих навыков для решения более важных задач. Люди смогут изменить образ мышления, перестав фокусироваться на административной и оперативной деятельности, все больше полагаясь на машинные данные в вопросах создания продуктов, услуг и идей.

Перейти на страницу:

Все книги серии Top Business Awards

Похожие книги

Юность науки. Жизнь и идеи мыслителей-экономистов до Маркса
Юность науки. Жизнь и идеи мыслителей-экономистов до Маркса

Автор книги, доктор экономических наук, в форме занимательных рассказов рисует живые портреты крупнейших предшественников Маркса в политической экономии. Перед читателем проходит целая плеяда ученых прошлого — Буагильбер, Петти, Кенэ, Смит, Рикардо, Сен-Симон, Фурье, Оуэн и ряд других выдающихся мыслителей, труды которых сыграли важную роль в становлении марксизма. Идеи их раскрываются в тесной связи с особенностями эпох, когда они жили и творили. Автор показывает, что некоторые мысли этих ученых сохранили свое значение вплоть до наших дней. Во второе издание введен значительный новый материал.Книга рассчитана на широкий круг читателей, интересующихся политической экономией и ее историей.

Андрей Аникин , Андрей Владимирович Аникин

Экономика / История / Образование и наука / Финансы и бизнес
500 дней
500 дней

«Независимая газета», 13 февраля 1992 года:Если бы все произошло так, как оно не могло произойти по множеству объективных обстоятельств, рассуждать о которых сегодня уже не актуально, 13 февраля закончило бы отсчет [«500 дней»](http://www.yabloko.ru/Publ/500/500-days.html). То незавидное состояние, в котором находится сегодня бывшая советская экономика, как бы ни ссылались на «объективные процессы», является заслугой многих ныне действующих политических лидеров, так или иначе принявших полтора года назад участие в похоронах «программы Явлинского».Полтора года назад Горбачев «заказал» финансовую стабилизацию. [«500 дней»](http://www.yabloko.ru/Publ/500/500-days.html), по сути, и была той же стандартной программой экономической стабилизация, плохо ли, хорошо ли приспособленной к нашим конкретным условиям. Ее отличие от нынешней хаотической российской стабилизации в том, что она в принципе была приемлема для конкретных условий того времени. То есть в распоряжении государства находились все механизмы макроэкополитического   регулированяя,   которыми сейчас, по его собственным неоднократным   заявлениям, не располагает нынешнее российское правительство. Вопрос в том, какую роль сыграли сами российские лидеры, чтобы эти рычаги - контроль над территорией, денежной массой, единой банковской системой и т.д.- оказались вырванными из рук любого конструктивного реформатора.Полтора года назад, проваливая программу, подготовленную с их санкции, Горбачев и Ельцин соревновались в том, на кого перекинуть ответственность за ее будущий провал. О том, что ни один из них не собирался ей следовать, свидетельствовали все их практические действия. Горбачев, в руках которого тогда находилась не только ядерная, но и экономическая «кнопка», и принял последнее решение. И, как обычно оказался  крайним, отдав себя на политическое съедение демократам.Ельцин, санкционируя популистскую экономическую политику, разваливавшую финансовую систему страны, объявил отсчет "дней" - появилась даже соответствующая заставка на ТВ. Отставка Явлинского, кроме всего прочего, была единственной возможностью прекратить этот балаган и  сохранить не только свой собственный авторитет, но и авторитет определенной экономической философии.Программа [«500 дней»](http://www.yabloko.ru/Publ/500/500-days.html) оказалась   не только популярным учебником нормальной экономической логики. Она в первую очередь определила начало новой  для советского менталитета политики. Григорий Явлинский первым разделил имидж самостоятельного политика и административный пост, первый деятель постсоветской эпохи, который сделал себя сам. Никто .не «доставал его из мешка», как Горбачев «достал» в свое время Ельцина, Щербицкий - своего идеолога Кравчука, Ельцин -Хасбулатова, Бурбулиса и Руцкого, Бурбулис - Гайдара   и т. д. (Кстати, ничего зазорного в нашей политической реальности в том, что тебя «достали из мешка», нет, раз доставши, не всякого в этот мешок засунешь.)Явлинский и его команда не подстраивались под того или иного политического деятеля, они формировали по своей инициативе политическую  реальность, точно используя созревшие обстоятельства. Ни [«500 дней»](http://www.yabloko.ru/Publ/500/500-days.html), ни [«Согласие на шанс»](http://www.yabloko.ru/Publ/Soglas/shans.html) не реализовались в жизнь, однако два созданных ими «летних перемирия» между Горбачевым и Ельциным стали существеннейшими элементами политической истории, то есть в конечном итоге относительно мягкой   политической  эволюции. Именно этой попытке обеспечить возможно мягкую и наименее болезненную политическую эволюцию  вынужден был посвятить себя Явлинский, составляя «Экономический договор» и конструируя договорный процесс между   недоговороспособными республиканскими лидерами. Явлинский пошел в мертворожденный МЭK, работал там на общественных началах, не получая зарплаты, не для того чтобы разыграть союзную политическую карту, а потому что политические игры на вершине нового российского Олимпа считал менее значительным занятием, чем обеспечение экономических условий для реформ.После августа Явлинский не потому не стал премьером, что экономические взгляды Гайдара оказались президенту ближе или профессиональнее; не думаю, что у кого-то возникнут подозрения,  что Ельцин способен задаваться такими вопросами. В представлении российских лидеров Явлинский никогда не был конкурентом Гайдару. Он мог быть конкурентом Бурбулису. То есть Явлинский, который «много себе позволяет», мог бы быть лидером политическим ответственного и самостоятельного правительства, формирование которого не может позволить себе российский президент Ельцин.[«500 дней»](http://www.yabloko.ru/Publ/500/500-days.html) завершились. А судьба экономической реформы по-прежнему находится в капризных и неуклюжих руках политиков, готовых пожертвовать экономической и политической стратегией ради суетных интересов политической популярности.

Григорий Алексеевич Явлинский , Станислав Сергеевич Шаталин

Экономика