Читаем Технологии Четвертой промышленной революции полностью

Некоторые из наиболее революционных и ценных способов применения блокчейна связаны с материальным миром. Возможности для решения проблем с отслеживанием цепочек поставок в любых областях, от высокого искусства до сохранения исчезающих видов рыб, делает использование распределенных реестров очень привлекательным. Например, блокчейн может разрушить рынок контрафактной продукции, на долю которого по некоторым оценкам приходится до 2,5 % мирового товарооборота{98}. Связь материальных объектов с цифровыми реестрами позволяет решить проблему «последней мили» в вопросе надежной маркировки. Инновационные комбинации машинного видения, биометрии, 3D-печати и нанотехнологий предоставят широкие возможности для маркировки и отслеживания объектов, обеспечив надежность и прозрачность цепочек поставок, что особенно важно, когда речь идет о предметах высокой ценности.

Хотя в материальном мире блокчейн продвигается скромными шагами, он делает большие успехи в своей «родной» цифровой среде. Став основой для биткоина и других криптовалют, блокчейн привлек миллиарды долларов в валюте и других активах, хотя не без некоторых корректировок стоимости. К июню 2017 года через распределенный реестр биткоина прошло более 700 млрд долларов. Блокчейн имеет большой потенциал для применения в финансовой индустрии и много перспектив для извлечения выгоды, в том числе возможность расширения доступности финансовых услуг и рынков путем предоставления доступа к ним без необходимости обращения в банк. Здесь проблемы «последней мили», возникающие в мире материальных товаров, ограничены удобством использования и доступностью приложений и клиентов, а также стабильностью самих платформ.

Основное влияние блокчейн окажет в сочетании с другими технологиями Четвертой промышленной революции. Приведенный выше пример с цепочками поставок позволяет понять, что объединение блокчейна с Интернетом вещей дает удивительные возможности. Уже проектируются торговые площадки, на которых с помощью блокчейна будет обеспечиваться надежность всех операций, будь то подтверждение производственных возможностей, заключение договорных соглашений, передача файлов или финансирование торговли. Это происходит при участии всех игроков и консорциумов. С учетом того, что физические компоненты, такие как камеры, принтеры и датчики, постоянно снижаются в цене, мы можем увидеть открытие таких торговых площадок уже в ближайшем будущем.

Хотя значительная часть деятельности в экосистеме распределенных реестров все еще связана с криптовалютами, фондами, биржами и управлением активами, технология блокчейн используется также для управления идентификацией, в правительственной и юридической сферах, в энергетике, логистике и даже для вознаграждения за просмотр рекламы{99}.

Для большинства коммерческих предприятий блокчейн предлагает желаемые возможности: доступ к новым рынкам, безопасные и программируемые транзакции, облегчение контроля и аудита. Для общества не все так однозначно. Как сказал Питер Смит (Peter Smith), директор компании Blockchain, США: «Блокчейн может принести людям пользу, предоставив более безопасные совместные способы производства и передачи ценностей. Но его распространение во многих сферах может привести к потере работы миллионами людей, потому что промежуточные звенья, через которые проходят транзакции, станут ненужными»{100}. Конечно, в динамичной экономике чистая выгода может быть положительной: блокчейн откроет мир микротранзакций и предоставит возможности для создания ценности, с лихвой компенсирующие потерю посредников. К тому же в будущем, когда алгоритмы и роботы будут выполнять все больше работы, распределенные реестры могут стать основой для совершенно новых систем социальной защиты.

Учитывая потенциальное влияние технологии блокчейн, вопросы поиска компромиссных решений и определения регулятивных мер должны быть предметом многостороннего диалога. Поскольку это еще молодая технология, а рынок относительно невелик, строгое или необдуманное регулирование может помешать раскрытию ее потенциала. Тем не менее некоторые риски и сложности следует иметь в виду уже сейчас. Скорее всего, в ближайшие годы самыми важными будут следующие вопросы:

Перейти на страницу:

Все книги серии Top Business Awards

Похожие книги

Юность науки. Жизнь и идеи мыслителей-экономистов до Маркса
Юность науки. Жизнь и идеи мыслителей-экономистов до Маркса

Автор книги, доктор экономических наук, в форме занимательных рассказов рисует живые портреты крупнейших предшественников Маркса в политической экономии. Перед читателем проходит целая плеяда ученых прошлого — Буагильбер, Петти, Кенэ, Смит, Рикардо, Сен-Симон, Фурье, Оуэн и ряд других выдающихся мыслителей, труды которых сыграли важную роль в становлении марксизма. Идеи их раскрываются в тесной связи с особенностями эпох, когда они жили и творили. Автор показывает, что некоторые мысли этих ученых сохранили свое значение вплоть до наших дней. Во второе издание введен значительный новый материал.Книга рассчитана на широкий круг читателей, интересующихся политической экономией и ее историей.

Андрей Аникин , Андрей Владимирович Аникин

Экономика / История / Образование и наука / Финансы и бизнес
500 дней
500 дней

«Независимая газета», 13 февраля 1992 года:Если бы все произошло так, как оно не могло произойти по множеству объективных обстоятельств, рассуждать о которых сегодня уже не актуально, 13 февраля закончило бы отсчет [«500 дней»](http://www.yabloko.ru/Publ/500/500-days.html). То незавидное состояние, в котором находится сегодня бывшая советская экономика, как бы ни ссылались на «объективные процессы», является заслугой многих ныне действующих политических лидеров, так или иначе принявших полтора года назад участие в похоронах «программы Явлинского».Полтора года назад Горбачев «заказал» финансовую стабилизацию. [«500 дней»](http://www.yabloko.ru/Publ/500/500-days.html), по сути, и была той же стандартной программой экономической стабилизация, плохо ли, хорошо ли приспособленной к нашим конкретным условиям. Ее отличие от нынешней хаотической российской стабилизации в том, что она в принципе была приемлема для конкретных условий того времени. То есть в распоряжении государства находились все механизмы макроэкополитического   регулированяя,   которыми сейчас, по его собственным неоднократным   заявлениям, не располагает нынешнее российское правительство. Вопрос в том, какую роль сыграли сами российские лидеры, чтобы эти рычаги - контроль над территорией, денежной массой, единой банковской системой и т.д.- оказались вырванными из рук любого конструктивного реформатора.Полтора года назад, проваливая программу, подготовленную с их санкции, Горбачев и Ельцин соревновались в том, на кого перекинуть ответственность за ее будущий провал. О том, что ни один из них не собирался ей следовать, свидетельствовали все их практические действия. Горбачев, в руках которого тогда находилась не только ядерная, но и экономическая «кнопка», и принял последнее решение. И, как обычно оказался  крайним, отдав себя на политическое съедение демократам.Ельцин, санкционируя популистскую экономическую политику, разваливавшую финансовую систему страны, объявил отсчет "дней" - появилась даже соответствующая заставка на ТВ. Отставка Явлинского, кроме всего прочего, была единственной возможностью прекратить этот балаган и  сохранить не только свой собственный авторитет, но и авторитет определенной экономической философии.Программа [«500 дней»](http://www.yabloko.ru/Publ/500/500-days.html) оказалась   не только популярным учебником нормальной экономической логики. Она в первую очередь определила начало новой  для советского менталитета политики. Григорий Явлинский первым разделил имидж самостоятельного политика и административный пост, первый деятель постсоветской эпохи, который сделал себя сам. Никто .не «доставал его из мешка», как Горбачев «достал» в свое время Ельцина, Щербицкий - своего идеолога Кравчука, Ельцин -Хасбулатова, Бурбулиса и Руцкого, Бурбулис - Гайдара   и т. д. (Кстати, ничего зазорного в нашей политической реальности в том, что тебя «достали из мешка», нет, раз доставши, не всякого в этот мешок засунешь.)Явлинский и его команда не подстраивались под того или иного политического деятеля, они формировали по своей инициативе политическую  реальность, точно используя созревшие обстоятельства. Ни [«500 дней»](http://www.yabloko.ru/Publ/500/500-days.html), ни [«Согласие на шанс»](http://www.yabloko.ru/Publ/Soglas/shans.html) не реализовались в жизнь, однако два созданных ими «летних перемирия» между Горбачевым и Ельциным стали существеннейшими элементами политической истории, то есть в конечном итоге относительно мягкой   политической  эволюции. Именно этой попытке обеспечить возможно мягкую и наименее болезненную политическую эволюцию  вынужден был посвятить себя Явлинский, составляя «Экономический договор» и конструируя договорный процесс между   недоговороспособными республиканскими лидерами. Явлинский пошел в мертворожденный МЭK, работал там на общественных началах, не получая зарплаты, не для того чтобы разыграть союзную политическую карту, а потому что политические игры на вершине нового российского Олимпа считал менее значительным занятием, чем обеспечение экономических условий для реформ.После августа Явлинский не потому не стал премьером, что экономические взгляды Гайдара оказались президенту ближе или профессиональнее; не думаю, что у кого-то возникнут подозрения,  что Ельцин способен задаваться такими вопросами. В представлении российских лидеров Явлинский никогда не был конкурентом Гайдару. Он мог быть конкурентом Бурбулису. То есть Явлинский, который «много себе позволяет», мог бы быть лидером политическим ответственного и самостоятельного правительства, формирование которого не может позволить себе российский президент Ельцин.[«500 дней»](http://www.yabloko.ru/Publ/500/500-days.html) завершились. А судьба экономической реформы по-прежнему находится в капризных и неуклюжих руках политиков, готовых пожертвовать экономической и политической стратегией ради суетных интересов политической популярности.

Григорий Алексеевич Явлинский , Станислав Сергеевич Шаталин

Экономика