Технологии «Пятой Империи»

Империя есть универсум организованной человеческой жизнедеятельности, и лишь во вторую очередь универсальность империи проявляется в ее экспансии, в стремлении максимально раздвинуть свои пределы, включив в них по возможности весь мир. Отсюда и индийский поход Александра Македонского, британские и парфянские экспедиции римлян, бросок к последнему морю выходцев монгольских степей, невообразимый по своей протяженности и героизму марш русских землепроходцев времен Московского царства и начала Санкт-Петербургской Империи «встречь солнца».

Но внешняя экспансия – лишь оборотная, внешняя сторона глубинной универсальности империи. Скажу больше: не просто внешняя сторона, а своего рода компенсация, попытка за счет внешней универсальности компенсировать неудачи или неполноту универсальности внутренней.

Не зря православная Византия несравненно больше внимания уделяла устроению внутренней жизни по христианским заветам, нежели попыткам расширить свое влияние. Да и ее предтеча Рим в своем зрелом, наиболее благополучном периоде был сосредоточен не столько на новых завоевательных походах, сколько на устроении жизни и созидании имперской инфраструктуры, эту жизнь организующей и обеспечивающей.

Однако Империя не сводится к универсальному устроению жизни разнокультурных народов, сосуществующих в единой сложной системе взаимодействия. В Империи всегда заключен смысл. А смысл в последних своих основаниях – это непременно явление Града Небесного, отблеск того, что неизмеримо сложнее, разумнее, чувствительнее, чем может понять, воспринять и почувствовать каждый отдельный человек в отдельности. В самой потаенной основе Империи лежит вера как особое состояние сопричастности к Высшему, к Богу, к сверхценности, порождающей и пронизывающей всю нашу жизнь.

Эта Империя – социально-политический и культурный универсум не прошлого, но будущего. Это новая формирующаяся матрица организации социально-политической жизнедеятельности и человеческого бытия. В таком контексте она противостоит проекту глобалистской империи, описанной Хардтом и Негри.

Столь же революционен и ее смысловой универсализм. Она наследует пять великих империй древности, является реинкарнацией Третьего Рима, как последней империи Нового Завета. Одновременно Пятая Империя продолжает Евразийский проект Александра Македонского, Чингисхана и Тимура.

Оттого и духовный смысл ее должен быть универсален. Выскажу крамольную для многих патриотов мысль. Сверхценность – глубинный смысл Пятой Империи – не сводится только к сохранению и экспансии православия, как стержня духовной традиции, о чем пишут многие консервативно настроенные мыслители. Все сложнее. Русские – прежде всего жители Империи, а уж потом представители конкретной национальности, традиционно ориентированной на ту или иную конфессию. Мне ближе подход талантливого современного идеолога Штепы, который убедительно показал принципиальную открытость староверия-нововерия разнообразным, но объединенным единой трансцедентальной логикой течениям. Возможно, лучше и проще всех грядущий смысл Пятой Империи сформулировал Чингисхан, когда сказал: «Люди разной веры должны жить в мире… Мы вновь станем братьями… Надо верить душой в Бога, и придет победа». А вера – это, как учил Сергий Радонежский, деятельное нестяжательство, доброта к людям, воля к защите правого дела и искреннее принятие всей душой и сердцем единого Бога – бесконечно сложного, мудрого и справедливого. Символ Пятой Империи – это Троица – симфония Бога Единого, информационных миров (Святого Духа) и стремящегося стать совершенным и преодолеть себя человечества – сына Божьего, Иисуса Христа.

В этом смысле, по глубокому замечанию современного оригинального историософа А. Малера: «Россия является наследником всех четырех языческих царств библейской древности: израильско-иудейского царства Давида и Соломона вместе с этим. Чисто геополитически Россия наследует скифско-монгольскую имперскую миссию объединителя евразийского континента. Таким образом, на России замыкаются все основные парадигмы империостроительства в Евразии как в историческом, так и в астрально-метафизическом смыслах. Русский народ с принятием имперской и эсхатологической миссии Третьего Рима принимает жертвенную миссию Нового Израиля. На основании именно этого фактора закономерно возникло представление о Святой Руси».