Технология власти

Правда, "Комитет нового алфавита" при ЦИК СССР старался бороться против злоупотребления русскими терминами на языках национальных меньшинств. Комитет в своих изданиях и докладах ЦК приводил многочисленные примеры, как национальные издательства и газеты, чтобы "застраховать" себя, "пишут на русском языке латинским шрифтом", тогда как соответствующие термины легко переводятся на местные, особенно тюркские языки.

"Наши литераторы поступают вполне правильно, давая предпочтение великому русскому языку — языку Ленина — Сталина (?) — перед арабизмами средневекового мракобесия", — так обычно защищались местные комитеты партии. Против такого аргумента был бессилен даже ЦК!

В конце 1930 года, когда я был откомандирован на Кавказ, вопрос этот еще не был решен, но в 1937 году, летом, после окончания мною ИКП и за два месяца до моего ареста, мне пришлось быть свидетелем того, как легко и радикально был решен вопрос не только национальной терминологии, но и самого алфавита.

Было это так. Заведующий отделом науки ЦК К. Бауман созвал при ЦК специальное совещание представителей мусульманских республик и областей. Повестка дня совещания — "введение русского алфавита в республиках Средней Азии, Казахстана, Татарии, Башкирии, Азербайджана и на Северном Кавказе".

Бауман огласил проект решения ЦК по этому вопросу. К проекту были приложены решения местных национальных комитетов партии с ходатайством о переводе их алфавита с латинского на русский шрифт. Мотив у всех один и тот же: русский алфавит — алфавит Ленина — Сталина. Присутствующим была дана возможность высказаться по существу предлагаемого проекта. Но никто слова не требовал. Образовалась напряженная тишина, которую лучше всего можно было бы охарактеризовать русской поговоркой: "В доме повешенного о веревке не говорят!" Или: "Снявши голову, по волосам не плачут!"

Ленин назвал однажды латинский алфавит "революцией на Востоке", а вот теперь на Лубянке сносили головы самим вождям Октябрьской революции. Какой же может быть спор о каком-то алфавите?!

Бауман настаивал на дискуссии. Мы продолжали хранить молчание. Среди присутствующих не было, вероятно, и трех человек, согласных с проектом, но не было и "добровольцев" на Лубянку. Роковое клеймо "буржуазный национализм" уже давно склонялось на все лады в газете "Правда". Основной аргумент проекта решения ЦК — "русский алфавит — алфавит Ленина и Сталина" был в этих условиях слишком неуязвим. К тому же всякие возражения — бесцельны. Дело предрешенное. Когда на повторное требование высказаться никто не отозвался, Бауман взял список присутствующих и предложил первое слово Рыскулову. Рыскулов — толстенький приземистый крепыш с монгольским лицом, в роговых очках и изящном европейском костюме, скорее смахивал на японского профессора, чем на первого казахского революционера. До сих пор он делал хорошую карьеру при самом неподходящем качестве — думать собственной головой. При Ленине это ему сходило с рук — он был и правителем Туркестана, и заместителем Сталина по Наркомнацу, и даже заместителем Председателя Совнаркома РСФСР при Рыкове. Сталин делал на него одно время большую ставку, но эта ставка не оправдала себя в силу этого своенравного характера Рыскулова. Его начали отодвигать, но к его мнению все еще прислушивались. Сегодня ему предоставлялась возможность высказать это мнение.

Рыскулов от этой возможности не отказался.

— Тут товарищ Бауман упорно настаивает на том, чтобы — мы высказались по вопросу о том, какая будет реакция в Туркестане на введение русского алфавита. Я должен ответить честно: никакой! Введите вместо русского алфавита грузинский алфавит (Рыскулов намекал на алфавит Сталина) или китайские иероглифы — результат будет тот же.

Другие отделывались стандартной фразой: "Я одобряю проект ЦК". Бауман огласил постановление: "Проект решения ЦК о введении русского алфавита в национальных республиках единогласно одобряется национальным совещанием".

Через месяца два все мы, участники этого совещания, во главе с Бауманом и Рыскуловым, сидели, правда, не в одной, но в соседних камерах на той же Лубянке. Зато проект русского алфавита был принят "единогласно", и этот алфавит поныне здравствует в мусульманских республиках СССР.

II. ОТ ПАРТИИ ЛЕНИНА К ПАРТИИ СТАЛИНА

Мне могут возразить:

— Простите, по-вашему получается, что Сталин все видел и даже предвидел и потому шел так уверенно к единовластию?

Такое возражение бьет мимо цели. Я утверждаю нечто другое: Сталин не предвидел, но предусматривал, не импровизировал, а рассчитывал, не "азартничал", а комбинировал.