Технология власти

— Подождите, — продолжал представитель ЦК, — и об этом я скажу. Да, мы знаем, что в рядах нашей партии есть меньшевики, эсеры и даже лица, случайно оказавшиеся у белых. Многие из них на практике доказали и доказывают, что все их прошлое было ошибочным и случайным. Но прошлые ошибки и заблуждения прощаются, когда они демонстрируют сейчас беспредельную преданность ленинскому ЦК. Поэтому говорить о "белогвардейских" или "меньшевистских" большевиках — значит выступать против партии. Таких выступлений партия не потерпит так же, как она не потерпит желания правых свернуть ее с ленинского пути, и тут не будут приняты во внимание никакие заслуги в прошлом. С бандитом, который взвел курок своего оружия и целится прямо в ваше сердце, нельзя ступать в переговоры, надо предупреждать его выстрел. Партия предупредила выстрел троцкистов, предупредит и выстрел правых. Вот почему партия, а не Орлов, изъяла и контрреволюционеров в ИКП. Да, как будто есть нарушение устава партии, что мы не даем вам обсудить вопрос об исключении из партии арестованных до их ареста. Но тут надо заметить, что, во-первых, устав партии не есть статут какого-нибудь рыцарского ордена, а инструмент воли партии, во-вторых, почему же это враги в партии должны пользоваться преимуществом предупреждения о предстоящих репрессиях перед врагами вне партии. В ЦК сидят не рыцари ложного понятия чести, а революционеры дела… ЦК, как высший исполнительный орган партии, вправе сам исключать любого члена партии. Он и исключил арестованных лиц, заочно, еще до их ареста.

Представитель ЦК предложил собранию подтвердить "единственно правильное решение ЦК".

Вопрос был поставлен на голосование без дальнейших прений в такой формулировке: "Кто за решение ЦК об исключении из партии врагов партии и народа…?"

За эту формулировку голосовало слабое большинство, против, кажется, никто не голосовал. Около трех десятков воздержалось. Некоторые просто не участвовали в голосовании. От воздержавшихся потребовали мотивировки.

— Я лично воздержался не потому, — сказал Сорокин, — что выступаю против ЦК, а потому, что ЦК не соблюдает порядка очереди — сначала надо посадить в ГПУ Орловых, потом скрытых троцкистов, а там поговорим о мнимых или действительных "правых".

— Кого же ты имеешь в виду под "скрытыми троцкистами"? — подал кто-то реплику из президиума.

— Ты их знаешь лучше меня, — ответил Сорокин и сел. Это вызвало явный гнев президиума. Намек на "скрытых троцкистов" больно задел верноподданных сталинцев. В широких кругах партии с нескрываемой тревогой следили за тем, как самые радикальные требования Троцкого в отношении внутренней политики (крестьянство, нэп, индустриализация) становились программой действия антитроцкистского ЦК. Некоторые договаривались даже до того, что серьезно дискутировали вопрос о "добровольном уходе" Троцкого из Политбюро и о принятии Сталиным троцкистского плана ликвидации нэпа. Троцкий слишком хорошо знал честолюбие Сталина, чтобы успешно играть на этой его слабости. Жертвуя личной амбицией, Троцкий решил выиграть идею. Если же он не уступит сейчас, жажда власти Сталина пересилит всякую идею, и тогда погибнет Сталин, погибнет Троцкий и погибнет вся революция. Но так как на путях к власти у Сталина нет никакой другой программы и другого выхода, кроме как принятие платформы Троцкого, то надо облегчить Сталину его задачу в конечных интересах революции. Однако Троцкий имел не только развернутую платформу "сверхиндустриализации" и "перманентной революции", которые хорошо известны Сталину и ему по душе, но Троцкий разработал до тончайших деталей и методы претворения ее в жизнь. Платформа лежит на столе в Политбюро, а методы — в мозговом сейфе Троцкого.

Этот сейф Троцкий откроет только на второй день после провала Сталина с троцкистской платформой, когда партия уберет Сталина и торжественно пригласит Троцкого на престол.

Практика "экстраординарных мер" в хлебозаготовительных кампаниях 1927 и 1928 годов свидетельствует как раз о том, что Сталин уже поссорил партию с крестьянством, а когда он приступит к осуществлению первой пятилетки, он поссорит ее и с рабочим классом.

Сталин стремительно мчится к катастрофе, а Троцкий уверенно отсиживает свои последние дни в Алма-Ате.

Во всей этой иллюзии была одна правда — Сталин воспринял, с некоторой внешней отделкой, платформу Троцкого, но с тем, чтобы ею же похоронить Троцкого и идейно. Но как велика сила иллюзии! Оказывается, и более серьезные люди бывают в плену у последней. Вот что об этом рассказывал впоследствии сам Троцкий[20]:

"Тайме" напечатал позже сообщение о том, что я выехал в Константинополь по соглашению со Сталиным, чтобы подготовить здесь военный захват стран Ближнего Востока. Шестилетняя борьба между мною и эпигонами изображалась как простая комедия с заранее распределенными ролями. — Кто поверит этому?спросит иной оптимист — и ошибется".