Технология власти

Но пропагандная ругань по адресу "кулаков" не сходила со страниц советских газет, начиная уже с VIII съезда партии (1919 г.). Сталин же заявил теперь о "ликвидации", то есть конфискации имущества и земли у пятимиллионного крестьянства (для начала) и выселении его в сибирские тундры без крова, одежды и пищи, причем поголовно — от грудных детей и до глубоких стариков. Даже в мрачные эпохи рабства и работорговли щадили детей, матерей и стариков. Сталин не щадил никого. Такая расправа с крестьянством считалась настолько невероятной, что первое время мы думали, что Сталин сказал это ради красного словца или просто сболтнул лишнее по неосторожности. Когда же выяснилось, что Сталин вовсе не занимался упражнением в красноречии, в верхах партии, не говоря уже об оппозиционных кругах, началось весьма серьезное брожение. Рыков и Томский подали протест в ЦК против "самовольного" выступления Сталина и прямого нарушения решения последнего пленума о политике в деревне. Раскаявшиеся было Угланов, Котов и другие поспешили присоединиться к протесту. От местных секретарей партии и членов ЦК и ЦКК начали поступать недоумевающие телеграммы и запросы. На время создалось неуверенное, почти кризисное положение, когда правые, поймав Сталина с "поличным", могли бы призвать его к ответу как узурпатора власти не только Политбюро, но и ЦК.

Сталин метался между Молотовым и Кагановичем, низы настойчивее требовали разъяснения, члены ЦК считали себя обойденными, но правые ограничились паллиативными мерами "торжественного протеста". О Бухарине ничего не было слышно. Отдав Рыкова и Томского на произвол Сталина, он как бы пассивно мстил им: вот вам, простофили, Сталин. Любуйтесь и катитесь вместе с ним в яму! Но чем больше росли трудности, тем увереннее росла сила Сталина. 5 января 1930 года Политбюро одобряет задним числом речь Сталина и выносит решение "о темпе коллективизации"[80] по всему СССР. Правые воздерживаются. Запросы с низов и недоумения членов ЦК прекращаются. Страна погружается в принудительную и кровавую коллективизацию. Победа Сталина над ЦК — полная. Насколько он победил партию и народ, покажут коллективизация и "ликвидация кулачества". Но тут перспективы — мрачные. Отдельные крестьянские вспышки в связи с "чрезвычайными мерами" на хлебозаготовках осени 1929 года перерастают в грозные тучи крестьянских бунтов по всей стране — в Центральной России, на Урале, в Сибири, в Туркестане, на Кавказе… Происходит второе издание крестьянской революции 1905 года, но без поддержки рабочих города, при молчании интеллигенции, при безучастности внешнего мира… Мужики с вилами бросаются на первые, для них еще диковинные, советские танки (первое "боевое крещение" советские танки получают в войне против собственного народа), женщины — на штыки чекистов, дети истерически плачут на телах умерщвленных родителей, а танки, пушки, пулеметы и штыки безжалостно и с какой-то жуткой планомерностью "коллективизируют" одних, ликвидируют других. Да, это действительно хуже любой войны, которая когда-либо разыгрывалась в истории народов и государств.

"Оперативные сводки" с фронтов этой войны доносят в ЦК: абсолютное большинство крестьянства предпочитает физическую ликвидацию начавшейся принудительной "коллективизации".

"Мудрый вождь" приказывает еще и еще раз нажать, наступить, сломать, разбить "кулацкий саботаж". Но все это тщетно и напрасно. Крестьяне умирают, но не сдаются. Правда, все это неорганизованно, стихийно, без связи и порою безумно. Но каждый миг может объявиться новый Пугачев, и тогда судьба советской власти — в руках такого Пугачева. Страна — крестьянская, армия тоже. Революция тоже была крестьянско-солдатская, хотя ее узурпировал город, но нынешняя революция может жестоко отомстить городу. Реалисты и трусы из Политбюро, наконец, спохватились. Надо предупредить Пугачева. Теперь уже по решению Политбюро Сталин выступает с новым заявлением в "Правде" — 2 марта 1930 года. Выходит статья Сталина под фарисейским заглавием: "Головокружение от успехов". Оказывается, у большевиков "вскружилась" голова от "больших успехов по коллективизации", и в этом "головокружении" наши местные организации ("стрелочник — виноват"!) начали насильственно коллективизировать крестьян. "Это, — говорит Сталин, — является нарушением "ленинского принципа" добровольности в колхозном движении". 15 марта 1930 года выходит и новое постановление ЦК, которое подтверждает статью Сталина и во всеуслышание объявляет о "добровольности колхозного движения".

Оба документа исключительно важны: они удостоверяют то, что происходило в Деревне, и объективно признают банкротство политики ЦК в колхозном движении.