Технопарк юрского периода. Загадки эволюции

Гёте -  нептунист и «постепеновец» -  высмеивал эти фантастические построения. Но величайшая геологическая, географическая проблема есть, она поставлена устами Мефистофеля. Как же решил ее Гёте? Помог ли ему его генетический метод?

Да, и самым поразительным образом! Он считал, что валуны принесены частью альпийскими ледниками, а частью плавающими льдами моря, покрывавшего Европу прежде. Но «для большого льда требуется большой холод. Я предполагаю, что по крайней мере над Европой существовала эпоха большого холода». Эпоха большого холода - ледниковый период. Для своего времени - блестящее достижение. В решении этой проблемы «постепеновец» Гёте оказался на голову выше ка-тастрофистов-вулканистов.

А в целом гтервый спор вулканистов и нептунистов кончился вничью. И те и другие оказались в чем-то правы, в чем-то нет. Минералы Земли, ее руды образовались и путем вымывания из водных растворов, и вулканическим, и другими, неизвестными тогда способами. В одном только нептунизм отступил: уже в середине XIX века никто не думал о том, что универсальный растворитель -  это первичный океан. Роль такого растворителя перешла к горячим глубинным водам, родственным как раз вулканизму. В этом смысле точки зрения вчерашних противников сблизились. .

Но из первого спора вырос второй, закончившийся или заканчивающийся лишь в наши дни. Спор вулканистов и нептунистов породил проблему гранита.

Спор второй. Граниты и граниты

Этот вид камня встречается на вершинах и в глубине гор, знакомство с ним показывает, что на нашей земле он - основная опора, на которой образованы все другие горы. И. Гёте

Могучий ум смутился перед загадкой гранита. Нептунист откровенно признал: «Нельзя установить его происхождение как от огня, так и из воды». И это во времена, когда считалось установленным: гранит - это первое, что кристаллизовалось из раствора первичного океана. Двойственная природа гранита путает карты любителям быстрых решений вот уже двести лет, и эта двойственность была подмечена Гёте.

Гранит снова и снова приковывал к себе его внимание. Гёте догадывался: гранитный фундамент земной коры - это нечто вроде ее скелета, и, значит, в нем истоки и отгадка происхождения гор, материков и морей. А. Гумбольдт и Дж. Геттон провозгласили пирогенез -  огненное происхождение гранитов. Довольно скоро сформировалась школа противников этого учения, наследников исчезнувшего нептунизма - ме-таморфистов. Так начался второй великий спор геологии.

Центр учения о метаморфизме, этого «неонептунизма», сместился во Францию. Говорят, причина «прозрения» именно французских геологов коренилась в давнем обычае парижан мостить тротуары гранитными брусками из нормандских каменоломен и в дождливой погоде осеннего Парижа. То ли в шутку, то ли всерьез один французский геолог писал, что «лучший способ изучения гранитов заключается в обследовании тротуаров в очень дождливый день... Свежий излом нигде не виден столь ясно и столь отчетливо, как на тротуарных плитах, отполированных ступающими по ним ногами, особенно если эти плиты мокрые».

Что же увидели французские ученые, прогуливаясь по тротуарам Парижа? Гранит плиток был необычным. Он включал в себя, например, окатанные гальки кварца, очень часто переходил в полосатую, слоистую, но гранитного состава породу - гнейс. При обследовании каменоломен оказалось: гранит рабски копирует, повторяет текстуру (внешний облик) не гранитных вмещающих толщ осадочного происхождения -  каких-нибудь глинистых сланцев, откладывавшихся сотни миллионов лет назад на дне давно исчезнувшего озера. Выходило, гранит мог образовываться почти по-нептунистски: путем медленного, постепенного (как порадовался бы Гёте!) замещения атомов осадочных пород ионами «гранитных соков», или «эманации», или «флюидов» земных недр. Но магматисты (так называли себя теперь наследники вулканистов) не сдавались: они указывали на гигантские «вторжения» этой породы в земную кору, гранит часто явно «тек», протискиваясь в трещины или грубо обламывая и заключая в себе куски стенок тех же вмещающих пород.

В середине XIX века этот накалившийся было конфликт внезапно утих, когда немецкий геолог Ф. Шерер указал разгорячившимся противникам, что само противопоставление магмы и горячих соков земных недр -  термальных растворов -  нелепо. В природе нет резкой границы между этими двумя жидкостями. В магме есть вода, и немало. Этим-то она в сущности и отличается от лавы - простого расплава. «Весь гранит в определенное время существовал в виде водяной пасты или влажной магмы», -  говорил Шерер.