Технос

— Я — чужой здесь, плохо знаю ваши привычки и обычаи. Просто, если мне угрожают, я стараюсь защищаться, как могу.

— Здесь нет явного нападения, — устало ответил Квендис. Он слишком устал от внутреннего напряжения и переживаний; такой гнев, такие переживания — уже не для его возраста, и он был рад, что умеет терпеть, а не бить в ответ. А незнакомец слишком молод, и он всегда будет отвечать ударом на удар, даже если это ведет его к гибели.

Он терпеливо пояснил:

— Мысль об убийстве земли просто неприемлема для нас. И вы поступите мудро, если больше не будете говорить среди нас о подобном.

— Я понял это. — Дюмарест вновь посмотрел на море сорняков, поглотившее все живое вокруг. — Может быть, существуют какие-то живые организмы — насекомые, бактерии, — которые в состоянии справиться с этим видом сорняков?

— Это как раз то, что искал Карл. Если они существуют, то только здесь, в системе Техноса.

— А те семена, которые заразили ваши земли, — тоже с Техноса?

— Так вы знаете эту историю? — Квендис взглянул на Эрла, потом качнул головой: — Вы только догадываетесь, но это верная догадка. Мы были счастливы и спокойны когда-то; мы заботились о земле, возделывали ее из поколения в поколение, выращивали злаковые, фрукты и цветы. Продукция была очень хороша, многое шло на экспорт: еда, вина, семена, парфюмерия! Однажды Технос потребовал от нас людей, чтобы помочь им в войне с Гестом. Мы отказались. А через месяц появились эти сорняки. Они появились на севере, на одном малюсеньком клочке земли, но это было только начало. Они распространились мгновенно, подобно пожару, пожирая все новые и новые ухоженные земли. А с Техноса пришло предупреждение: пока мы упорствуем, на нашей планете будут появляться все новые и новые ядовитые растения-чудовища! И с тех пор мы стали зависимым миром, подчиняющимся и управляемым людьми в красно-черной форме.

— Вас обложили налогами?

— Да. Платят мужчины, женщины, дети, старики — все!

— Каждый год?

— Когда они требуют. — Квендис вспомнил о старшем сыне, Клеоне, и почувствовал боль и бессилие. — Сначала это было раз в год, потом два, а теперь — четыре раза в год. Наверняка это не предел. Они забирают наших сильных, молодых ребят, оставляя нас, стариков, возделывать земли, бороться с заразой, думать, как накормить тысячи людей, не имеющих нормальной земли для жизни! Скоро мы уже ничего не сможем с этим поделать.

Он склонил голову, потом, вспомнив о госте и своем долге гостеприимства, вздохнул и произнес:

— Пойдемте, Эрл. Простите меня за то, что я обременяю вас своими проблемами. Будьте гостем в моем доме…

* * *

Усадьба Квендиса была ухоженной, уютной и красивой. В центре находилось многоэтажное каменное здание, от него расходились разные постройки поменьше, магазины, мастерские, склады и амбары.

Сидя за столом рядом с хозяином, Эрл внимательно оглядывал все вокруг. Это был обычный ужин, на котором присутствовала вся большая семья. Стол был великолепным; вкусная еда, изобилие вина, пива, сластей и фруктов. Все приготовлено умелой рукой любящего человека. Люди, сидевшие за столом, были во многом схожи: оливковая кожа, крупные темные глаза, румянец, хорошее настроение… Они все жили в очень тесной связи с природой, свежим воздухом, хорошо питались, хорошо работали, но не напрягались. Добрые, мягкие люди, защищенные старинной феодальной системой отношений; труженики, казалось, не очень отягощенные проблемами.

Квендис сидел во главе стола, как монарх. Рядом с ним — его миловидная жена, чуть дальше, около нее — его сын. Старший сын, решил Эрл, так как сходство с отцом было очевидно.

— Тост! — произнес Квендис, поднимаясь с бокалом в руке. — За нашего гостя в стенах нашего дома!

— Ваше здоровье!

Тост означал конец трапезы. Пустые бокалы были поставлены на стол, и все постепенно разошлись. В зале остался Квендис, его жена, старший сын и Дюмарест. Слуги убирали со стола; Квендис произнес, обращаясь к Эрлу:

— Если вы не против, мы могли бы перейти в другую, меньшую комнату. Моя жена и сын хотели бы услышать ваш рассказ о Карле.

Комната, в которой они оказались, была небольшой и очень уютной. На столе стояла ваза с отборными роскошными фруктами и графин с желтым тягучим вином. Сюзанна наполнила бокалы, чуть приподняла свой и посмотрела на Эрла:

— За вас, ваши тревоги и заботу!

Немного погодя она мягко попросила:

— Карл был очень дорог мне; расскажите, пожалуйста, о нем, о его последних часах…

— Он умирал как настоящий мужчина, — ответил Эрл. Он немного отпил из бокала; вино было холодным, приятным на вкус, с легким запахом каких-то цветов. Эрл рассказал ей историю, не забывая об обещании, данном хозяину, о том, как солгал инспектору на таможне и о своем долге гостя. Он говорил о Карле, как о настоящем герое, отдавшем жизнь ради спасения товарища, и закончил рассказ словами:

— Он был настоящим человеком, мужчиной. И я буду помнить о нем всегда.

— Вы хорошо знали его? Долгое время? — Клеон наклонился к Эрлу, забыв о вине.

— Не очень долго; но когда работаешь вместе с человеком, то узнаешь о нем очень многое.