Техподдержка. Мертвая зона.

Там стояла копна, грандиозная пушистая копна проводов, из которой торчал вперед «блин» со смайлом, по сторонам от него — чуть задранные вверх стволы пушек, сзади антенна с пляшущими человечками, и снизу едва заметные стальные лапы.

— Так вот ты какая, Йоба! — выпалил Леха. — Олег Иванович, это же настоящая Йоба, а не та каракатица!

— Не кричи. Мы в курсе местного культа. Если это Йоба, тогда здесь всех мужчин надо пускать в расход.

— Кроме меня.

— А ты что, опять?..

— Что — опять?

— Невесту себе нашел в Африке, что.

— Сама нашлась. Йоба моя невеста, — сказал Леха жестко. — Та, которая с восьмидюймовой пушкой. Не спрашивайте, там все очешуеть как сложно. С крокодилом проще было.

— Так может, тебе не надо в город? — озабоченно спросил Ломакин. — А то вдруг... поженят вас. Давай я смотаюсь. Только объясни, что делать.

— Ни в коем случае, — Леха пошел вперед, к машине.

Толпа против ожидания не гудела, и Леха только сейчас заметил, какая тишина на парковке. Люди застыли вокруг «Избушки» молча. И глядели на Леху с Ломакиным. Только гвардейцы зыркали по сторонам, несли службу, а «Топоры» и полицейские, торговцы и покупатели, таксисты и их пассажиры, кто с ножом, кто с обрезком кабеля в руках, стояли и ждали.

Леха примерился к машине сбоку, вспоминая расположение десантных скоб. Перед ним стеной висели провода, и даже вблизи эта стена выглядела мягкой. Он сунул в нее руку и нащупал там железную перекладину.

— А как она видит что-то сквозь эти лохмы?

— Мы обрезки труб приварили к амбразурам. Почти не заметно, но если приглядишься...

— Ага, нашел.

— Углы обзора сузились, конечно, но камер у нас много. Я хотел еще пару выносных повесить. Увы, качество тех, что продаются на рынке... Африканское. Ничего, и так машина не слепая.

— Спасибо. Вы прямо... ну все предусмотрели. Спасибо!

— Не все. Я забыл проверить внешние динамики. Связь по первому каналу, свой позывной ты знаешь, — сказал Ломакин. — Динамики включи сразу и скажи что-нибудь. И хотя бы минуту-другую потанцуй с людьми, они заслужили.

Подошли Вася со Смитом.

— Без лишних слов, — Вася обнял Леху. — Выходи по юго-восточной дороге, сразу за горой подхватим.

— Вы с «Топорами» поаккуратнее, ладно? Без этих ваших штучек. А то я сейчас представил — выхожу целехонек, а там побоище. Некрасиво получится.

— Он еще учить меня будет, — Вася повернулся к Смиту. — Каков, а?

— Хороший мальчик, — сказал Смит и протянул руку.

— Я бы лез на эту штуку, закрыв глаза, — пробормотал Ломакин, глядя вверх.

Так Леха и сделал.

Он пристегнулся, надел шлемофон, включил питание и сказал через внешние динамики: «А заведусь-ка я!» Ломакин показал в ответ большой палец. Леха дал команду на запуск и несколько секунд волновался, пока догревались свечи и зудел стартер — мало ли! это военная техника, у нее что угодно может отвалиться! ее вообще без молитвы заводить боязно! — но тут под полом кабины зарокотал дизель, ровно и надежно, и от сердца отлегло.

Леха положил руки на джойстики.

Огромная копна чуть присела, завалилась на один бок, потом на другой и пустилась в пляс, взмахивая стволами и крутя антенной.

Вася поспешно отступил, увлекая за собой Смита и Ломакина.

А вокруг «Избушки» начался праздник.

Глава 13

Independence Day

Толпа провожала машину несколько километров, производя столько шума и так откровенно наплевав на свою безопасность, что Леха начал дергаться. Нарушив радиомолчание, он вызвал Ломакина и попросил сказать Майку, чтобы тот сделал что-нибудь, пока из зоны не прилетело. Минут через десять подъехали и загородили улицу мобильные патрули «Черных Топоров». Леха высунулся, помахал людям на прощанье, заставил «Избушку» раскланяться и пошел дальше один. Грохот импровизированных тамтамов и хоровое пение удалось приглушить только закрыв люки. В кабине автоматически включился климат-контроль и быстро посвежело. Воистину не было бы счастья, да несчастье помогло: впервые за последние двое суток Лехе досталось подышать чистым и охлажденным воздухом.

Несмотря на «афроремонт», в машине оказалось уютно. В основном благодаря умиротворяющей звуковой картине: урчанию силовой установки и пыхтению ходовой части. Тот самый «фирменный звук, от которого у покупателя раскрывается кошелек». БШМ-К была чем угодно, только не консервной банкой, и дарила недоступную рядовому шагоходу иллюзию увесистой надежности, едва ли не танковой. Увы, иллюзию: пушки варзоны разберут «Избушку» на запчасти. Конечно, она успеет плюнуть огнем в ответ, но это слабое утешение для пилота, влюбленного в свою машину.

Леха старался заново не влюбляться.

И не бояться.

Не получалось ни то, ни другое.

Он сразу загнал «Избушку» на улицу, где стоял Разрушитель, и пустил машину трусцой, полагая, что так будет вернее: уж стрельнут, значит, стрельнут. От ракет отобьемся, а с пушечным огнем тактика простая: газ до отказа и рывок до ближайшего перекрестка.

Лишь бы не Йоба.

Про Йобу он как-то забыл. «Избушка» наверняка услышит выстрел, но сколько останется секунд в запасе? И если рвать вперед — не забежит ли машина точно под снаряд?