Техподдержка

– Да это она и была, – сказал Ломакин. – Обычный наш бардак.

Планшет консула негромко пискнул.

– Ну что же, вам пора, Василий ждет. Приятной дороги. К сожалению, пейзаж сейчас несколько тусклый. После сезона дождей здесь всё расцветает, и становится так красиво… Замечательная страна. Могла бы жить-поживать и добра наживать, но, похоже, не судьба. Вы правы, Олег, плохо это кончится, плохо…

Тёмкин задумчиво поглядел на бутылку виски.

– Уезжайте и возвращайтесь, – сказал он. – Не подведите старика. И воздержитесь, пожалуйста, от задушевных разговоров и братания с администрацией Директора. Ничего не обещайте. Бука и так уверен, что русские всегда его поддержат. Вон, шагоход прислали. Уважают, значит. Между прочим, я был категорически против – но кто меня слушает?..

– Я тоже был против, – заявил Ломакин.

– Это заметно, – сказал Тёмкин.

– Честное слово.

– Так я и не сомневаюсь. При известной ловкости и хорошей оптике ваш протест можно, наверное, разглядеть из космоса. По счастью, над Лимпопо не летают спутники, им тут скучно. Но мне с утренней почтой друзья прислали одну фотографию с обочины… Мило, очень мило. Я прямо молодость вспомнил и надписи на заборах. Одно меня беспокоит – эта картинка до сих пор не всплыла в интернете. Американцы должны были слить информацию еще ночью и дать своим журналоидам команду поднять крик на весь мир. Мол, русские готовят провокацию в Лимпопо. Просто чтобы мы знали, что они знают…

Ломакин вдруг разразился хохотом. Здоровым громким смехом здорового человека.

– Программа, – сказал он, отсмеявшись. – Ну, та американская программа, которая шуток не понимает. Она учитывает все факторы, да? И маркировку на ящиках с оружием – это к гадалке не ходи. А если контейнер нестандартный? Первым делом программа будет искать на нем маркировку. С точки зрения искусственного интеллекта – что мы привезли сюда?..

– Лучше б вы это самое и привезли! – сказал Тёмкин.

* * *

За рулем Васиного джипа восседал «тонтонмакут», облаченный в черную пиджачную пару с белоснежной рубашкой. Леха хотел уже чисто по-свойски поинтересоваться – ну, и для кого был вчерашний спектакль? – но во второй машине скалили зубы давешние людоеды при всем парадном великолепии.

Маленький кортеж тронулся.

– Здесь говорят свободно, – сказал Вася, кивая на водителя. – И курят. И пьют. Кстати, вы приняли за завтраком по рюмке виски?.. Что, и джин не пили?.. Непорядок, джентльмены. Я понимаю, у вас прививки, это замечательно, но желудочно-кишечная инфекция не дремлет. Вон, французы в прошлом месяце привезли делегацию защитников прав ЛГБТ – те даже за ворота не сунулись, боялись от унитаза отойти.

– Ну так то французы! – бросил Ломакин.

– Действительно, это сразу всё объясняет!.. Извини, а ты о чем?

– О французах и расстройстве желудка.

– Думаешь, тут есть какая-то связь?

Машина выехала из «дипломатического квартала», и за окном, будто нарочно к разговору про диарею, показалось белоснежное здание больницы, украшенное флагом Мальтийского Ордена. На входе, как это у них водится, стояла пара устрашающих фигур в бронескафандрах, разрисованных крестами, и с крупнокалиберными пулеметами наперевес. Из-за таких вот монстров за Орденом закрепилось прозвище «Brotherhood Of Steel». Давно, когда они еще только набирали силу и поднимались на «гуманитарных операциях» по защите христиан Ближнего Востока.

Здесь, пожалуй, от поноса не вылечат, подумал Леха, провожая взглядом больницу. Скорее уж наоборот. Мальтийцы, со своими возрожденными традициями, смешные немножко, но ровно до первого боя. В бою или в труде, что примерно одно и то же, христианский фундаментализм – лютая сила. Это вам не ЧВК, это идейные товарищи. Рыцари в сияющих доспехах.

– Ну какая может быть инфекция в русском консульстве… – бурчал Ломакин. – Французов вы травите почем зря, охотно верю, но подкинуть гадость в водопровод Тёмкину… Вы же не самоубийцы. Он вам за это Родезию устроит.

– Ха! Ты просто не знаешь, сколько раз старика уговаривали сделать тут Родезию. С его-то связями… Бука сам к нему ездил лет двадцать назад, еще когда Тёмкин сидел в Хараре, лично упрашивал бросить клич, так сказать.

– Серьезно?

– Абсолютно. Мягкий родезийский сценарий, меритократия в чистом виде. А как еще быстро зазвать сюда тысяч пятьдесят образованных белых, а лучше сто, да не простых, но чтобы знали местную специфику и вообще любили Африку? Это, знаешь ли, только айтишников можно нанять по удаленке… Нам на старте позарез нужны были специалисты, начиная с горных инженеров и кончая агрономами. И непременно – военные инструкторы старой школы, те самые родезийские деды, прошедшие огонь и воду.

– А ведь это был вариант, – задумчиво протянул Ломакин, и, как показалось Лехе, с сожалением. – Немножко поздно, но… Вариант.