Текст книги doc

В старину существовал обычай: прежде чем вступить в битву, противостоящие войска гремели оружием и кричали – сначала одно, затем другое. Чем больше шума, тем многочисленнее рать. Случалось, враг обращался в бегство, не приняв боя. Дружина Изяслава позвенела мечами о собственные щиты – то есть не побоялась бросить вызов литовцам.

Кстати, был и такой способ голосования – чьи сторонники громче крикнут. Отсюда само слово голосование.

От Изяслава нить потянулась к другим богатырям:

Тии бо бесъ щитовъ,

съ засапожникы,

кликомь пълкы побеждають,

звоня въ прадедню славу (6 6 3 6 3).

Обычное объяснение: в рукопашной схватке, когда щиты мешали, воины бросали их, выхватывали ножи из-за голенища и бились, окружённые ореолом славы предков. Однако странным остаётся выражение звоня въ славу. И почему кликомь побеждають?

Вот иное толкование: дружина так могуча, что выходит на бой без оружия; единственное, что за него можно счесть, это ножи, их постоянно носили в сапоге. Воины по обычаю кричат, а звонить им не во что, ведь сказано – бесъ щитовъ. Зато слава их самих и прадедов так громка, что враг не решается вступить в бой и бежит.

Эти герои даже не названы по именам, как Изяслав. Но не были неизвестные солдаты плохими воинами.

«А мои ти куряни...»

Есть в «Слове» отрывок, который никак не укладывается в равногласие, тем не менее говорит о блистательной стихо­творной технике автора. Это восхваление курских воинов, произносимое их предводителем князем Всеволодом:

А мои ти куряни сведоми къмети (опытные воины):

подь трубами повити (рождены),

подъ шеломы възлелеяны,

конець (с конца) копья въскърмлени,

пути имъ ведоми,

яругы (овраги) имъ знаеми,

луци (луки) у нихъ напряжени,

тули (колчаны) отворени,

сабли изъострени,

сами скачють, акы серыи вълци въ поле,

ищучи себе чти (чести),

а князю славе.

Разделить ли текст так, как здесь, или ещё мельче, или объединить его отрезки по-другому, или сосчитать все вместе – никаких убедительных равенств не получится. Разве что в конце, в деепричастном обороте, будь в нём ещё одно у-ю, вышло бы четырежды три – но очень уж странно отделился бы хвостик от всей фразы. К тому же в нём погрешение против грамматики: надо не славе, а славы (под Псковом и Новгородом в просторечии звучит: у сестре, для козе).

Отрывок прочно стоял в числе безнадёжных. Между тем отыскивались другие произведения, где выполняется равногласие. Одно из таких – «Слово о погибели Русской земли», ли­тературный памятник первой половины XIII века, то есть почти того же времени, что и «Слово о полку Игореве». Сохранилось лишь начало «Слова о погибели», одна книжная страница. И всё-таки очевидно сходство двух произведений: оба лиричны, оба охватывают всю Русскую землю; автор поэмы об Игоре ра­товал за единство Руси, князья не вняли его призыву, и «Слово о погибели» рассказывало о последствиях, к каким это привело, о татаро-монгольском нашествии. Есть даже фраза, будто попавшая с изменениями из одного памятника в другой.

Однако равенства в первых же строках второго «Слова» обрываются. Дальше идёт перечисление, какими красотами бо­гата Русь: горами крутыми, холми высокими, дубравоми часты­ми, польми дивными... Это место навело на мысль: раз пере­числение, то естествен был бы союз и, а его нет (почти нет). Да он и надоедливо звучал бы, употреблённый подряд раз пят­надцать. Зато… все слова кончаются на и! То есть союз меж­ду ними как бы всё-таки присутствует.

Немедленно было раскрыто восхваление курян: в нём ведь тоже перечисление. А мои ти куряни сведоми кьмети; подь трубами повити, подъ шеломы възлелеяны... Все слова, кроме служебных, кончаются на и-ы!

Лишь некоторые выбиваются из единообразия: конець копья, сами скачють. Зато у них начала одинаковые.

А как же въ поле? Уж не пропущено ли что-нибудь начи­нающееся на п? Возникло и предположение, тогда показавшееся не очень похожим на правду: может, должно быть въ поли? И точно, таким оказался местный падеж.

Местоимения – имъ, у нихъ – не подчинены общему поряд­ку, но они ведь, как и предлоги, сами по себе ничего не значат. И всё же местоимения выбраны такие, в которых есть и.

Из всего отрывка только себе и князю не уложились в стихотворный принцип. Можно не искать для поэта оправданий, он и так показал мастерство. Однако объяснение напрашивает­ся. «Себе чести, а князю славы» – постоянная воинская формула (она и в «Слове» употреблена дважды), автор и ввёл её, не изменяя: надо не быть поэтом, чтобы сломать отточенное выражение.

Три тьмы