Текст

Гошу предупредить, что вместо Хазина сам приедет, решил в самый последний момент – чтобы тот уже был на месте с деньгами, чтобы уже очень верил в свою дозу и чтобы предвкушение заслонило недоверие. Сначала получил от него сообщение в Вотсапп, что опаздывает, потом что приехал. И потом уже написал: «Меня тут вызвали срочно, от меня человек подвезет». Спрашивать, устраивает ли это Гошу, не стал, а Гоша не стал спорить. Кумар его звал помимо Ильи своими ласковыми волнами, обкалывал ум заморозкой.

Кафе оказалось не кафе, а ресторан; Илья вошел в него как приблудный. Вокруг сидели богатые восточные мужчины в костюмах, девушки заоблачные, за одним столиком неуловимо знакомый актер манерно вещал о каком-то своем кино. Пахло свежим хлебом, при входе была витрина с ювелирными пироженками. Охрана спросила у Ильи, ожидают ли его тут; Илью ожидали.

Гоша ерзал на диванчике, лицом ко входу, Илью он угадал сразу. Встретились глазами – есть контакт. Гоша пригладил свои волосы – блондинистые, встрепанные – и Илье улыбнулся.

– Ты от Петра? – спросил на всякий случай, уже протянув руку. – Что, дела у него?

– Занят. Деньги с собой?

– Все с собой! – заверил Гоша. – Спешишь? Позавтракаешь со мной? А то я как-то уже запланировал, а Педро меня с этим делом кинул. Здесь каши отличные, сырники просто супер, и май фейворит – драники с лососем. Со сметанкой. Похмельные. С удовольствием угощу. Зэ френд оф май френд из май френд. Тебя кстати, как?

– Петя. Тоже Петя.

Гоша в жизни был не мерзкий, как на той фотке, которую он Илье для опознания прислал в субботу из клуба. Обычный парень, чуть старше Ильи, разве что изможденный ночной жизнью. Перед Ильей он не лебезил, но над ним и не возносился, общался совсем как с равным. Просто хотел с кем-то поболтать с утра.

Ну и Илье хотелось с живым человеком поговорить. Совпало у них.

– Драники, – сказал он Гоше. – Только у меня со временем не очень.

Присел на гнутый деревянный стул, мореный – у его деда, кажется, такие в деревенском доме стояли. Официанты вышколенные кружили по залу – у всех умные смешливые лица, будто они выпускники МГУ. В витринные окна было видно напротив высотное здание на Красной Пресне. Все остальное залито голубым.

– Итц окей, это Москва! – кивнул Гоша. – Тут у всех с ним не очень. Ты чем занимаешься?

– Я вот этим вот. – Илья шмыгнул носом. – А сам?

– Вас там всех, что ли, Петями зовут? Или это для конспирации?

– Не пали меня, – подмигнул ему Илья, почуяв тон.

– Да я сам дико законспирирован! Весь на паранойе, меня Петя номер один настрополил, никаких палевных слов в мессенджеры не пишу, и весь такой все время телефон щупаю – не греется ли, когда я им не пользуюсь? А то вдруг мне установили какую-нибудь софтину потихоньку и пасут! Могут же ваши пасти? Или «Хей ноу паник иц Титаник»?

– Наши все могут, – уверенно произнес Илья. – Так чем ты занимаешься, говоришь?

– Ой, да всем подряд! У нас, знаешь, такое волшебное королевство – только стартуешь с какой-нибудь реальной темой – сразу или запретят, или отберут! Но это нормально, тут же сафари! Люди же затем в Африку какую-нибудь и едут, чтобы адреналинчиком ширнуться. Поди вон в Америке на слона поохоться – Гринпис хомячкам скормит! А в Африке пожалуйста, но там и на тебя могут поохотиться зато – какие-нибудь дети-солдаты с калашами и мачете! У нас тут как Кусто плавает с акулами, такая жизнь. Девушка, драники и еще раз драники! И мне кофе с халвой, у вас есть, да? Будешь? Офигенное! А Педро давно знаешь? Того, оригинального?

– Лет семь, – сказал Илья. – По работе.

– Ну я так и подумал. А у меня, короче, была своя строительная компания, потом зашли люди в погонах, пришлось подвинуться, потом торговал акциями, пока тут амба не настала, еле успел спасти свои копеечки, потом старт-ап начали с ребятами, так эти там, наверху пирамиды, такой закон приняли, что у нас все превратилось в тыкву, потом открыли кальянную – эти запретили, значит, еду подавать, где табак, мы вылетели в трубу, теперь вот по найму за зарплату тружусь, директором по развитию. Но очень трудно ходить на работу ко времени, вот и сейчас, дорогая редакция. А зарплата это вообще не для потомственного русского авантюриста, зарплата унижает человеческое достоинство.

– Согласен, – поддержал Илья, потому что Гоша глазами искал в нем опоры.

– Я игрок, понимаешь, а казино тоже запретили. Но они вообще молодцы, что все подряд запрещают, я считаю, потому что чем строже запрет, тем больше хочется. Вот в СССР был секс запрещен – и как чпокаться хотелось людям, аж зубы сводило! Мне дед рассказывал. А теперь в любой позе можно, да еще Тиндер всякий, вообще никаких проблем с этим, и все какие-то вялые стали. По себе сужу, хотя, конечно, это может быть просто тестостерон припал, а не Чубайс виноват. Как тебе драники?

– Обалдеть, – признал Илья. – Я таких, наверное, вообще никогда не ел. Лосось вообще. Во рту реально тает.