Тектология (всеобщая организационная наука)

Таким образом сам ход жизни все настоятельнее и неуклоннее выдвигает организационные задачи в новом виде — не как специализированные и частичные, а как интегральные. И вот теперь человечество переживает промежуточную, переходную эпоху: оно еще не в силах приняться за прямое разрешение задач универсальных, но частичные, ему доступные, оно ставит и разрешает во все более широком, по сравнению с прежним — поистине грандиозном масштабе.

Практически этот процесс выражается в колоссальном росте предприятий, с одной стороны, и классовых организаций — с другой. Из массы предприятий индивидуальных наиболее устойчивыми среди общей социальной неуравновешенности оказываются наиболее крупные; они поглощают другие предприятия и расширяются еще более. Акционерная система, а затем синдикаты и тресты продолжают эту тенденцию гораздо дальше. Существуют предприятия с сотнями тысяч работников и служащих, как акционерные заводы Круппа или американские тресты стальной, нефтяной и другие, — предприятия, из которых каждое охватывает целую отрасль промышленности огромной страны или даже несколько таких отраслей, прежде отдельных. Организации же разных общественных классов — политические, культурные и иные — развиваются еще быстрее, частью уже выходя из государственно-национальных границ и становясь международными, мировыми.

Но так как неорганизованность социальной системы в целом тем не менее остается, то остается также и коренная неуравновешенность, ее угнетающая, со всеми своими последствиями: и они еще продолжают обостряться благодаря ускоряющемуся росту и усложнению общественного процесса. Представление о необходимости перехода к интегральной его организации завоевывает шаг за шагом почву в сознании мыслящих элементов, специально же — экономистов, социологов и политиков, и не одного только, как было раньше, а самых различных общественных классов. Их радикальное расхождение в смысле интересов, стремлений и понимания путей социального прогресса при этом сохраняется в полной силе: одни полагают, что всеобщую социальную организацию сможет осуществить только, финансово-промышленный капитал, уже создавший картели и тресты; другие возлагают эту роль на государство с интеллигенцией — чиновничьей, ученой и профессионально-технической; третьи находят такую силу в развивающейся организации рабочего класса. Нам нет надобности в данный момент разбирать, какие воззрения правильнее. Достаточно взять то, что в них есть общего, и, основываясь на этом, определить размеры и характер выступающей перед человечеством организационной задачи: они не зависят от того, какая общественная сила вынесет на себе тяжесть этого дела.

Легко видеть, насколько новая задача несоизмерима со всеми, какие до сих пор ставились и разрешались. Всю сумму рабочих сил общества — десятки и сотни миллионов разнообразно дифференцированных единиц — придется стройно связать в один коллектив и точно координировать со всей наличной суммой средств производства — совокупностью вещей, находящихся в распоряжении общества; причем в соответствии с этой исполинской системой должна находиться и сумма идей, господствующих в социальной среде, иначе целое оказалось бы неустойчивым, механическое единение перешло бы во внутреннюю борьбу. Эта ^триединая организация — вещей, людей и идей — очевидно, не может быть построена иначе, как на основе строгой научной планомерности, а именно всего организационного опыта, накопленного человечеством. Но ясно также, что в своем нынешнем виде, раздробленном, разорванном на специальные науки, он недостаточен для этого. Необходимо, чтобы сам он был организован целостно и стройно, иначе его применение не способно выйти за пределы. дробных, частичных задач. Необходима, следовательно, универсальная организационная наука.

Было бы величайшей, поистине детской наивностью думать, что единая общественно-трудовая система может быть устроена обыденно-эмпирическим путем, наподобие того, как большинство людей устраивают теперь свое частное хозяйство, или путем простого сговора, парламентского обсуждения и решения и т. п. А между тем это до сих пор довольно распространенное представление. Из трех моментов или сторон общественной активности организация вещей по самому своему объекту, без сомнения, отличается наименьшей сложностью; и, однако, разве была бы мыслима техника машинного производств без точных специальных наук? Когда же дело идет и об организации двух других, гораздо более сложных сторон общественного процесса, и об одновременном их — всех трех — координировании, взаимоприспособлении, то необходимость науки, всех их охватывающей вместе и параллельно, становится наглядно-бесспорной.

Но такая наука не может возникнуть сразу, без исторической подготовки: организационный опыт развивается непрерывно, его новые формы складываются последовательно, шаг за шагом, Было бы совершенно бесплодно говорить о всеобщей организационной науке, если бы сама действительность не давала ее элементов, если бы не обнаруживалась живая реальная тенденция к ее возникновению.